Когда вернется Вьехо - [34]

Минута тишины – и отрядный круг взорвался таким шумом, что отдельных голосов не разобрать. Все пытались разобраться непременно вслух, кто от каких прародителей произошел, и всех ли прародителей стоит учитывать, или же самых легендарных не надо, ибо их не было?! Элендар только мог беспомощно взирать на это безобразие. А что поделать, если даже выдержанный Черножар подпрыгивал на месте и загибал пальцы, высчитывая, от кого он мог произойти?

Внезапно Предвечная королева, дотоле безмолвно сидевшая чуть позади супруга, встала, развернулась и ушла. И шум начал спадать, а потом и совсем угас. Вьехи сочувственно смотрели ей вслед и дико – друг на друга. До всех вдруг начало доходить, что они на самом деле высчитывают, кому дальше жить на этом радостном свете, а кому умереть. Потом все взгляды с великой жалостью переместились на Предвечного короля.

– Кареглазка не спала в камне много столетий, – еле слышно сказала провидица. – Когда откат завершится, ее ожидает долгий сон. Очень долгий, Элендар. Я сожалею и не знаю, чем помочь.

Элендар встал, как во сне. Поднял глаза к небу – оно исказилось, вспыхнуло и задрожало, словно наблюдаемое сквозь потоки воды.

Он ушел, несгибаемый, прямой, как струна, и на этом совет отряда закончился, не начавшись.

Элендар, тихий и бледный, словно тень, стоял у стрельчатого окна и с тоской смотрел вдаль. Где-то в глубине дворца за его спиной бродила Кареглазка, такая же безмолвная, бледная и незаметная. Горе пришло в их счастливый дом, откуда не ждали.

А за окном светило солнце, цвели травы и буйствовала жизнь. Прямо перед окнами дворца на песчаной площадке беседовали два ярчайших ее представителя, два юных существа – загадочная эльфийка со странным именем Фея и насквозь понятный подросток-вьешка с не менее странным именем Дедушка.

– А вы кто? – с огромным любопытством спрашивала эльфийка. – Такой чудный народ! Я прежде таких не видала, хотя повидала я много!

– Мы видели больше! – со снисходительной уверенностью ответствовал Дедушка. – А что касаемо народа, то мы – вьехи. Как сказано про нас в древнейших, не сохранившихся до настоящего времени в полном виде легендах – «обликом различны и пока что бессмертны, а дальше видно будет». Вот, это мы и есть.

– Может, так оно и есть, но вот ваш король… – неуверенно заметила эльфийка, – я чувствую в нем родственную кровь…

– Еще бы, он же эльф из исчезнувших из кругов мира, но некогда славных Заморских эльфов, наш Элендар!

– И еще ваша странная пророчица…

– О, Высшая Ксениаль – она из Высших эльфов, с самими легендарными Предвечными Владычицами, которых не было, в родстве!

– Я заметила, ее называет мамой чуть ли не каждый второй? И воины, и те славные девчушки в ярких одеждах, такие черноглазые, бойкие…

– Дочери Тайфуна все как одна славятся буйной красотою! – с гордостью сказал Дедушка. – Буйная красота – еще одно вьехов исконное свойство!

– Как удивительно! – искренне восхитилась эльфийка. – У мамы эльфийки дети – исконные вьехи?!

Подросток благосклонно кивнул, мол, да, такова наша удивительная раса.

– А почему тебя так странно зовут – Дедушка? – снова с жадным любопытство спросила Фея. – Ведь ты – подросток? Я видела, все играешь с детьми! Дети, конечно, милые, но они же маленькие – не скучно все время с ними?

– Я не подросток, – ответил неохотно Дедушка и помрачнел. – Старше меня немного найдется вьехов в отряде. Просто как-то пришлось использовать свой дар больше, чем до конца, вот рост и остановился. Так и остался между возрастами. С подростками неинтересно, взрослый я, а встать наравне с воинами сил не хватает, маленький. Вот и занимаюсь с детьми. Кто-то и о маленьких должен заботиться. Они меня и назвали Дедушкой. Да я и есть Дедушка, если по большому счету. По самому большому.

Подросток, оказавшийся не подростком, скомкал беседу и ушел на берег реки к шумящим детям. Эльфийка осталась растерянно стоять посреди площадки, не понимая, чем обидела. Элендар печально посмотрел подростку вслед. Он-то знал, в чем дело. Потому что помнил. Помнил, как Дедушка, тогда совсем еще маленький Агнияр, стоял в слезах перед обрушившимся ущельем, в котором под завалами камня осталась его мама, младшая из маркеток, и весь ее отряд троллиек-лучниц. Они отбивались от врага несколько суток, каждый миг ожидая прихода помощи и не дождавшись ее. И когда погибла последняя из лучниц, израненная маркетка силой своего Дара обрушила ущелье, ставшее величественным надгробием и ее отряду, и ей, и большинству врагов… Да, Элендар помнил. Помнил, как переминались растерянно опоздавшие воины перед огромными осыпями, как вдруг нестерпимо засияли глаза единственного сына Агниэля и маркетки, как вспыхнули камни и потекли огненной лавой. Как упал, обессилев, юный вьех, но лютый пожар выжигал горы еще двое суток. Как в остывшем, заново проплавленном ущелье проступило в скальной стене изображение сурового лица великой воительницы Света, но для кого-то – просто мамы, самого любимого в мире существа. Как встал потом неулыбчивый, враз повзрослевший Дедушка. Да, Элендар все помнил, всю боль прошлого хранил в своей душе. Помнил и знал – случись угроза детям, достойный сын Агниэля выжжет всё вокруг силой своего страшного Дара. Потерявший собственное детство, он с тех пор стал детям самым верным стражем… Жуткое, целенаправленное, невообразимо могучее существо, а для вьехов – просто Дедушка.