Когда в пути не один - [14]
Поздоровались.
— Филиппов улыбается, — начал любивший пошутить заведующий общим отделом Леснов. — Видимо, обошлось без накруток и трудных поручений.
— Я улыбаюсь не поэтому, — пояснил Владимир. — Чай увидел. И с радостью подумал, что мне сейчас это очень кстати. Вчера почти селедину съел за ужином со своим дядькой.
— А сегодня голова болит, — подтрунивал Липатов, коллега Филиппова, невысокого роста, светловолосый, хитроватый.
— Голова болит от другого: надо вступление и заключение на штаб готовить. Уже интересовался: не забыл ли? — ответил Владимир, многозначительно кивнув в сторону кабинета председателя. Он уселся рядом с Лесновым, пододвинул к себе блюдечко, на котором стоял стакан чаю и лежали два кусочка сахара и три сухарика. Неторопливо опустив один кусочек сахара в стакан с чаем, перемешал и с большим удовольствием начал пить вприкуску с сухариками, сразу почувствовав во всем организме облегчение: Филиппов даже радостно вздохнул и потянулся.
Увидев это, Леснов хитровато улыбнулся и, поглаживая свой шарообразный животик, заметил:
— После возлияния всегда так бывает. Сегодня вечером не уходи. Петр Семенович угощает.
— Он что, сам сказать не может? — удивился Владимир и, зная манеру коллеги совать свой нос в любую дырку, обернувшись к шуршавшему бумажками Липатову, многозначительно задержал на нем взгляд. А поскольку тот продолжал отмалчиваться, с нескрываемой усмешкой спросил его: — Ты что, заболел, что ли?
— Да нет! Все нормально, — покраснев, отвечал Липатов. — Просто меня здесь уже не должно быть. Вот я заранее и поручил Антону Алексеевичу это дело. Мне по заданию шефа надо кое-куда съездить, но вышла задержка, — пояснил ситуацию коллега.
— А в честь чего угощать надумал? — допытывался Филиппов, зная, что зарплаты, получаемой коллегой, как и у самого, едва хватало на семью, да и вообще особой щедростью в этом плане он не отличался.
— В честь дня рождения. Так, рядовая, не юбилейная дата. Отметим в своем кругу, — ответил Липатов и поспешил поднять трубку зазвонившего телефона. Прослушав сообщение, он подхватил папку и со словами: «Теперь извините, ребята, надо ехать. Как договорились — до вечера!» — выбежал из кабинета.
Посмотрев на тяжело дышавшего и обливающегося потом Леснова, Владимир привычно поинтересовался:
— Сколько с меня? На подарок.
— Женщины собирают. Они скажут.
Филиппов отнес посуду в закуток и подошел к Зинаиде, которая с двумя трубками в руках отвечала на звонки.
Выждав, когда секретарша председателя закончит очередное разъяснение звонившему, спросил ее:
— Вы какой подарок решили купить Липатову? Сколько с меня?
— Книги подарим. На базу было новое поступление. Когда купим, обязательно скажем, — успокоила его Сомова и пояснила: — Ты же знаешь, он любит читать. В столе у него всегда какой-нибудь роман или повесть валяются. А работа для него плевое дело: быстренько раскидает почту, закажет вилок капусты и свободен. Сразу закрывает дверь кабинета, выдвигает ящик стола и пришипится, как сурок, будто что-то в нем ищет, а сам почитывает. Это не то, что ты — варианты докладов и выступлений готовишь сплошным потоком.
— Ты что это на именинника так? — поинтересовался нарочито строго Филиппов, хотя точно знал: все сказанное секретаршей было правдой.
— А он чего строит из себя?! Сегодня раньше вас пришел и начал: «Поставь чайник, закажи Москву, закажи район». Меня прямо взорвало. Рядом стоит, а ему все сделай. Совсем обнаглел. Выдала ему. Будет знать, что он не председатель, чтобы командовать. Мне Иван Васильевич, между прочим, тоже дал несколько поручений, — уже успокаиваясь, пояснила Зинаида. — А сейчас машина подойдет, поеду еще и Липатову за подарком. Леснов сказал, что вместо меня из канцелярии кто-то подежурит — Наташка или Инка.
— Ни пуха тебе. Да не расстраивайся особенно-то, — напутствовал Филиппов, отправляясь в свой кабинет.
Он не спеша открыл форточку, включил погромче радио и принялся определять порядок работы на день.
«Первое, — подумал он, — это, не откладывая, заказать по междугороднему каналу связи районы, в которых надои молока идут с минусом. Попросить председателей райгорисполкомов дать по этому поводу письменное объяснение на имя Славянова».
Сделав заказ, Владимир по другому телефону набрал номер командира авиаотряда Быкова. В ответ послышались частые гудки — значит, сам говорит с кем-то или ему звонит кто-то.
С Быковым отношения у Филиппова были дружеские: с ним не раз вместе готовили письма в правительство и Министерство гражданской авиации. И не однажды сиживали за дружеским столом в аэропорту, в зале для депутатов, когда провожали председателя облисполкома на сессию Верховного Совета или куда-либо еще. Как-то даже летели вместе до Минеральных Вод. Тогда Быков сам вел самолет, чтобы забрать возвращающегося из отпуска Славянова, который отдыхал в Ясноводске, в санатории «Горячие валуны», а Филиппов с больным желудком — у него был острый гастрит — направлялся в санаторий «Русь», что в Лисентуках. И в дальнейшем не раз приходилось звонить Быкову по «тройке»: то заказывать вертолет шефу для осмотра посевов, то выручать знакомых, нуждающихся в билетах на юг, из брони командира отряда — отказа никогда не слышал.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
Роман известной английской писательницы Джин Рис (1890–1979) «Путешествие во тьме» (1934) был воспринят в свое время как настоящее откровение. Впервые трагедия вынужденного странничества показана через призму переживаний обыкновенного человека, а не художника или писателя. Весьма современно звучит история девушки, родившейся на одном из Карибских островов, которая попыталась обрести приют и душевный покой на родине своего отца, в промозглом и туманном Лондоне. Внутренний мир героини передан с редкостной тонкостью и точностью, благодаря особой, сдержанно-напряженной интонации.
Роман «Перпетуя, или Привычка к несчастью» принадлежит перу известного камерунского писателя. Сегодняшняя реальность вымышленной африканской страны раскрывается в процессе поисков героем книги причин гибели его сестры Перпетуи. Кого винить в ее смерти? Пытаясь дать ответ на этот вопрос, автор рисует многоплановую картину жизни страны с ее трудностями, трагизмом и надеждой.
Романы «Помни Рубена» и «Перпетуя, или Привычка к несчастью» принадлежат перу известного камерунского писателя. В первом отражаются сложные социальные конфликты переломного момента в истории вымышленной африканской страны — накануне достижения национальной независимости.Во втором романе сегодняшняя реальность вымышленной африканской страны раскрывается в процессе поисков героем книги причин гибели его сестры Перпетуи. Кого винить в ее смерти? Пытаясь дать ответ на этот вопрос, автор рисует многоплановую картину жизни страны с ее трудностями, трагизмом и надеждой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот захватывающий, мастерски написанный детектив — на самом деле чистая правда. Рукопись, обработанная для печати петербургским ученым Надеждой Щепкиной, была найдена в Финляндии во время войны. Она публикуется впервые. В ней есть и поиски чудотворной иконы, и уникальный драгоценный камень, и любовь княжны к художнику, и монастырский быт — и все это происходило на самом деле на излете существования Российской империи. При публикации изменены лишь имена, поскольку еще живы дети и внуки участников описанных событий.От этой книги не оторваться — от подлинной истории жизни петербургской княжны, изложенной ею самой и частично ее подругой, чудом избежавшими гибели в застенках НКВД.Заметки на полях..
Уехав из Советского Союза в 1975 году, Зиновий Зиник смог снова побывать в России лишь пятнадцать лет спустя. За три десятка лет жизни в Англии Зиник опубликовал семь романов и три сборника рассказов, переведенных на разные языки мира, завоевав прочную писательскую репутацию как среди британских, так и среди российских читателей. В этом сборнике эссе (с конца 70-х годов до недавнего времени) читатель найдет не только подробный и увлекательный анализ литературной ситуации вне России — от эпохи железного занавеса до наших дней открытых границ, но и мемуарные отчеты о личных встречах Зиника со старыми московскими друзьями на новой территории и с такими классическими именами двадцатого столетия, как Энтони Бёрджесс и Фрэнсис Бэкон, о полемических столкновениях с семейством Набоковых и об идеологической конфронтации с Салманом Рушди.