Когда в пути не один - [130]
Перед очередным заседанием исполкома, имея неопровержимые доказательства бездействия шефов «Парижского коммунара», Филиппов доложил Славянову, что план строительства дороги в хозяйстве не выполняется и что шефы устранились от этого дела.
Выслушав подробную информацию, председатель облисполкома поручил своему помощнику позвонить директору завода «Дизель революции» и пригласить его на заседание исполкома. Если же по каким-либо причинам директор не сможет прийти на заседание сам — узнать, кто будет полномочным представителем администрации завода.
Владимир по «вертушке» выяснил все вопросы и доложил Славянову, что на заседание исполкома приедет председатель завкома профсоюза Удальцов Иван Васильевич.
— Ну что же, посмотрим, что интересного сообщит мой тезка, — улыбнулся на эти слова Славянов.
Как и всегда, большой зал, в котором проходили заседания исполкома, был полон. Приглашенные стояли даже в проеме дверей.
После того как заслушали доклад заместителя председателя облисполкома Синильникова о ходе строительства дороги в Муртазовском районе от главной трассы в село Амулино силами шефствующих промышленных предприятий областного центра, Славянов решил поднять поочередно всех, по чьей вине был сорван план.
Называя каждого по имени-отчеству, он не выслушивал их оправданий, а требовал от них конкретных мер для ликвидации допущенного отставания и, обращаясь к стенографисткам, просил без ошибок записывать все сказанное представителем того или иного предприятия.
Дошла очередь и до шефов колхоза «Парижский коммунар».
— Работники нашего аппарата, — начал Славянов, — побывали на трассе и доложили мне, что завод «Дизель революции» вообще отстранился от строительства участка, идущего от главной трассы к селу Амулину. На заседании присутствует председатель завкома профсоюза Удальцов. Мы слушаем вас, Иван Васильевич.
Со своего места, слегка покраснев, поднялся двухметровый гигант, косая сажень в плечах — настоящий русский богатырь. По залу прокатился невольный добродушный смешок.
Впервые увидев такого могучего представителя завода и услышав реакцию присутствующих на это, Славянов решил обыграть повод для веселья:
— Вы мой тезка и, судя по всему, напоминаете всем присутствующим, в том числе и мне, богатыря из русских былин и сказок. И нам непонятно, как же такой богатырь, как вы, смог допустить не только отставание, но даже прекращение этих важных для народа работ? Объясните мне, Иван Васильевич, почему такое наплевательское отношение к проблемам села? Вы же не с дизелей вымахали таким детиной?
— Не буду оправдываться и ссылаться на разные причины, Иван Васильевич. Виноваты, скажу прямо, и даю слово, пусть стенографистки записывают: до снега песок и щебень на последний отрезок дороги мы завезем и укатаем. По ней можно будет ездить. А весной подсыпем щебенки и еще раз утрамбуем. И тогда можно будет уже спокойно покрывать дорогу асфальтом. Заверяю, больше стоять столбом, как виноватому, мне не придется…
Обеспечив постоянный контроль за строительством дороги, Славянов добился-таки выполнения намеченного плана, и дорога, к великой радости амулинцев, была, хотя и с некоторым запозданием, сдана в эксплуатацию в самый разгар сенокоса. И Удальцов слово свое сдержал: столбом ему больше стоять не пришлось.
С трудом оторвавшись от воспоминаний, Филиппов взглянул на часы: подъезжали к Муртазовке, от которой до Амулина оставалось всего сорок километров. Но мысли его были не о родном селе, а о том, как помочь другу, народному художнику Ламерикину. Еще дома он подумывал, а не вложить ли в большой фирменный конверт записку заместителю начальника управления Кубареву? И отдать этот конверт на посту дежурному. Однако, поразмыслив, пришел к выводу, что будет гораздо лучше и правильнее переговорить с Кубаревым лично.
Увидев будку районного поста ГАИ, Владимир облегченно вздохнул: сейчас он зайдет в кабинет к председателю райисполкома Каримову и от него безо всякой спешки позвонит в УВД области.
Каримов был в хорошем настроении. Увидев входящего Филиппова, он радушно встал из-за стола, душевно с ним поздоровался.
— Камиль Надырович, мне надо срочно позвонить в город, — не присаживаясь, сказал Владимир.
— Пожалуйста, Владимир Алексеевич, сейчас все устроим, — Каримов снял трубку, что-то на своем языке сказал телефонистке и, подвинув телефон гостю, жестом предложил кресло.
Услышав знакомый голос Кубарева, Филиппов расспросил его о том, как продвигается дело с телеграммой, полученной Ламерикиным, назвал на всякий случай домашний телефон художника и еще раз попросил, чтобы кубаревские сотрудники постарались побыстрее найти автора зловещего послания.
Положив трубку, Владимир, заметив неподдельный интерес Каримова, сказал:
— Ты, наверное, все уже понял из разговора?
— Да, конечно! Страшная телеграмма, — согласился Каримов и добавил: — Нехороший человек ее отправил.
— Вот именно, — кивнул Филиппов и, помолчав секунду, поинтересовался: — Справки готовы?
— Конечно. — Председатель райисполкома передал ему вложенные в папку документы. — А теперь есть предложение проехать по этим хозяйствам, чтобы не только знать об их делах по справкам, но и воочию убедиться, что и как, посмотреть на людей.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.