Когда в городе гаснут огни - [35]

— Мне было два года, когда мои родители погибли в автокатастрофе. У нас была небольшая семья. Бабушка все время болела, а тетя Сесиль тогда развелась с мужем. У нее на руках осталось двое маленьких детей. Но в силу родственных чувств, как я понимаю, они все же не решились отдать меня в приют. Оставалось одно: я воспитывалась в нескольких приемных семьях.

— В нескольких? И они передавали тебя по цепочке? — оторопел Макс. — Где это было, в каком штате?

— Огайо, на границе с Кентукки. Но это обычное дело. Это делается для того, чтобы приемный ребенок не слишком привязался к семье или они — к нему, ведь родственники могут в любой момент передумать и забрать ребенка обратно. Впрочем, мои так и не передумали. Бабушка умерла, а тетя Сесиль снова вышла замуж. Но мне повезло, в приемных семьях ко мне относились хорошо.

— Действительно повезло, — пробормотал Макс. Он взял ее руку и тихонько сжал.

— Больше всего мне понравилось в последней приемной семье. Семья владела фермой, — рассказывала Блайт. Она так углубилась в воспоминания, что ей показалось, будто в воздухе запахло свежескошенным сеном и только что испеченным хлебом. — Моя приемная мама Ронда была загружена работой. Я ей помогала, когда возвращалась из школы. Я любила готовить вместе с ней на кухне, собирать на огороде овощи, делать заготовки на зиму. Я с удовольствием нянчила ее двоих детей. Я могла остаться в том городе, найти там работу, выйти замуж за местного парня, но только… — Она помолчала, не зная, как лучше объяснить свои дальнейшие шаги. — Только мне хотелось чего-то другого.

Теперь понятно, чего хотела от жизни Блайт. Барт правильно сказал, что карьера много для нее значила, ведь ей не на кого было полагаться, кроме как на себя саму.

Пока Блайт разбиралась с проблемами и комплексами Кэнди, Макс долго размышлял. Он был вынужден признать, что ему больше всего хотелось домашнего уюта, напоминающего обстановку в семье, где он вырос. В его представлении в семье один из родителей должен работать и зарабатывать достаточно, чтобы содержать всех остальных и откладывать деньги на образование детей. Другой должен отдавать все силы дому, делая его уютным и родным для остальных членов семьи.

Не важно, кто из родителей зарабатывает, а кто занимается домашним хозяйством. Он знал нескольких отцов семейств, которые успешно вели дом. Однако проблема была в том, что он не видел себя в этой роли. Конечно, он с удовольствием играл бы время от времени с детьми. Он частенько возился с племянницей и двумя племянниками. Но воспитание детей — это не только игры.

Кроме того, надо еще заниматься кухней.

Макс чувствовал себя счастливым, лишь работая в газете. Выражаясь фигурально, типографская краска была у него в крови — по наследству от отца и деда. А это значит, Макс хотел бы жениться — если вообще хотел — на женщине, которая с радостью занималась бы домашними делами. Теперь он сделал вывод, что карьера много значит для Блайт, а значит, домашнее хозяйство ее не слишком занимает.

Конечно, женщины меняются, когда у них появляются собственные дети. Например, его собственная сестра Рене бросила работу в банке и обрела счастье в семье и детях. Она с удовольствием занимается общественной работой, когда у нее появляются свободное время и желание.

Однако не для всех женщин это подходит. Его младшая сестра Полли работает фотожурналистом. Когда у нее родился Пол, она по-прежнему колесила по всему Нью-Джерси. Ее муж — художник, он всегда дома. У него на заднем дворе дома есть студия, поэтому их сын никогда не остается без присмотра.

Тут Макс напомнил себе, что финансовое положение сестер всегда было стабильным, так что сравнивать их положение с положением Блайт нельзя.

Макс вздохнул. Он понял, что уже успел полюбить Блайт такой, какая она есть. Даже если она изменится, он будет любить ее.

А что, если она мечтает о карьерном росте в «Телеграф», о собственной квартире, где она бы не зависела от капризов Кэнди? Она этого заслуживает, решил Макс, и он обязательно поможет ей.

— Кэнди уговорила меня поехать вместе с ней в Нью-Йорк, — продолжала Блайт. — Макс, что ты делаешь! — испуганно воскликнула она, когда он резко повернул машину, едва не опрокинув ее.

— Чуть не пропустил поворот, — объяснил он, послав ей озорную улыбку. — Расслабься. Ты в руках опытного водителя.

— Тебе еще учиться и учиться, — проворчала она, отрываясь от дверцы, к которой ее откинуло на повороте.

— Я уже учусь, — усмехнулся он.

По узкой двухполосной дороге они подъехали к Баттерфилду. Городок был маленький и очень уютный. Она увидела, что он сворачивает к высокому белому дому, окруженному густыми деревьями. Перед домом раскинулись зеленые лужайки, цвели кусты и благоухали пестрые клумбы. Все это так напоминало ее мечту! Темно-зеленая дверь распахнулась, и из дома выпорхнула стайка юных Лофтонов.

— Вылезай скорее из машины, пока нас не задушили в объятиях, — сказал Макс и в тот же момент оказался в окружении смеющейся и кричащей толпы родных. Блайт наблюдала эту сцену с радостным удивлением. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она повернулась и увидела маленькую девочку, которая стояла и смотрела на нее.