Когда умирают боги - [26]

Пол Гибсон скорчил гримасу.

— Даже не знаю, какой вариант более отвратительный. Может ли быть, что бедную женщину убили просто ради того, чтобы, воспользовавшись телом, скомпрометировать регента?

Себастьян засомневался.

— Должен признать, мне трудно в это поверить. И все же, наверное, и такое возможно.

— Но… зачем? Зачем убивать жену маркиза? Почему просто не взять любую женщину с улицы?

— А что, по-твоему, наделало бы больше шума?

— Тут ты прав.

Себастьян продолжал гладить рукой в перчатке тонкий атлас платья.

— Вот чего я не пойму, так это как, черт возьми, нашему убийце удалось притащить труп в Павильон?

— Да. Это вопрос.

С узкой улочки донесся протяжный крик зеленщика: «Спелая вишня! Покупайте спелую вишню!» Себастьян сложил зеленое атласное платье в маленький сверток, чтобы унести с собой.

— Что ты сделал с кинжалом, которым ее проткнули? — спросил он.

Гибсон снова присел перед железным котлом.

— У меня его нет.

Себастьян молниеносно обернулся.

— Как нет?

Хирург поднял голову и прищурился от дыма.

— К тому времени, когда я договорился о перевозке тела и вернулся в кабинет, кинжал исчез.

ГЛАВА 19

Подумав хорошенько, Себастьян пришел к выводу, что исчезновению кинжала есть два возможных объяснения: либо убийца Гиневры ухитрился каким-то непонятным образом и неизвестно зачем вернуться в Желтый кабинет, чтобы забрать кинжал, который намеренно там оставил, либо второй вариант — более вероятный — оружие взял сам лорд Джарвис. Себастьян был готов привести несколько причин, почему неофициальный советник регента мог так поступить; ни одна из них не выставляла в хорошем свете человека, которого застукали с телом Гиневры на руках.

Решительно настроенный на серьезный разговор с лордом Джарвисом, Себастьян поехал в Карлтон-хаус, где перепуганный бледный клерк заверил виконта, что его светлость дома. Себастьян отправился на Гроувенор-Сквер, но леди Джарвис, чудаковатая полубезумная дама, заявила, что ее муж, возможно, находится в клубе «Ватьер». В клубе же почему-то пребывали в уверенности, что его светлости вообще нет в городе.

Временно лишенный возможности связаться с лордом Джарвисом, Себастьян решил нанести визит шевалье де Вардану.

Ален, шевалье де Вардан, был молодым человеком двадцати двух лет, только недавно закончившим Оксфорд. В городе юношу любили, хотя его чертовски привлекательная внешность и трагическая история вызывали сердечный трепет у мамаш юных незамужних дев. Иностранный титул — это, конечно, хорошо, но только если к нему прилагаются обширные земельные угодья. Огромное наследство, которое молодой шевалье должен был унаследовать от умершего отца, пропало в революцию.

Не имея сколько-нибудь значительного собственного дохода, шевалье проживал в доме у матери, Изольды, леди Одли, на Керзон-стрит. Овдовев во второй раз, она почти весь год проводила в Лондоне, а не в отдаленном Уэльском замке, который после смерти второго мужа перешел к их общему сыну, новому лорду Одли.

Себастьян осведомился о шевалье, и его тут же проводили в маленькую, но элегантно обставленную гостиную, залитую солнечным светом. Там, в укромном уголке, на ковре, сидела на корточках худенькая изящная женщина с яркими темно-рыжими волосами, едва тронутыми сединой. Рядом с ней лежала, тяжело пыхтя, толстая колли и, видимо, вот-вот собиралась ощениться.

— Прошу прощения, — начал Себастьян, — тут, должно быть, какая-то ошибка…

— Никакой ошибки, — сказала леди Одли, поднимая голову.

Себастьян решил, что ей, наверное, лет сорок пять, хотя выглядела она моложе, ибо все стройные обладательницы светлой полупрозрачной кожи всегда кажутся моложе своих лет.

— Это я попросила привести вас сюда. Вы должны простить меня, что принимаю вас таким образом, но у бедняжки Кло подошел срок, и я не хочу ее оставлять. Пожалуйста, присаживайтесь.

Отклонив предложение, Себастьян подошел к открытому окну и повернулся спиной к солнцу.

— Я знаю, зачем вы пришли, — сказала леди Одли, все свое внимание сосредоточив на колли. — Вы полагаете, что мой сын имеет какое-то отношение к смерти Гиневры. Но вы ошибаетесь.

Виконт не отрывал взгляда от тонкой руки, которая с нежным сочувствием поглаживала вздрагивающую собаку.

— Позвольте, я угадаю, — сказал он, вспомнив, что сестра Гиневры, Моргана, тоже заранее знала о его интересе к смерти маркизы. — Вы — близкая подруга леди Портланд.

— Леди Портланд — моя дочь Клэр.

— А-а, понятно.

— Не знаю, знакомы ли вы с Уэльсом?

— Не очень хорошо.

Колли тихонько заскулила, и леди Одли положила руку на голову собаки.

— Полно, полно, милая. С тобой все будет прекрасно. — Потом обратилась к Себастьяну: — Ателстон-Холл расположен на северном побережье, недалеко от замка Одли. Если ехать по дороге, расстояние между ними — около трех или четырех миль. Но если пройти по тропе вдоль прибрежных скал, то это займет всего лишь пятнадцать минут. Для ребенка, который привык носиться бегом, и того меньше.

— Вы имеете в виду, для девочки, которая часто удирала от своих гувернанток, чтобы побегать на воле?

Леди Одли кивнула.

— Мать Гиневры, Кэтрин, была очень добра ко мне, когда я только переехала туда жить. Потом Кэтрин умерла… бедный ребенок был безутешен. Разумеется, никто не может занять место матери, но я делала, что было в моих силах.