Хорошо говорила, успокаивала бабушка душу. Но с этого дня повзрослел Сан Саныч, задумался. Умерли птенцы по его вине. От незнанья мог бы утопить петуха, а дали бы волю, то увез бы ягненочка и уморил.
Все остальные дни Сан Саныч жил спокойно. Он не спешил делать выводы сам о непонятном ему, мучил вопросами деда и бабушку и соображал, что жить в деревне, пожалуй, посложней, чем в городе.
А когда стали желтеть камыши и вода в озере нахолодалась, когда на Дарьином поле комбайны убирали пшеницу, а огуречная ботва покрылась желтыми пятнами, тогда Сумцовы собирались уезжать домой в Приморье.
Дед и бабушка вышли провожать к попутной машине. Дед опять кольнул усами, и Сан Саныч уже не отстранился от него, а обнял, прижался. Потом его целовала бабушка, называла цыпленком и говорила, что будет тосковать по нему.
— А ласточки, может, не обидятся и тоже вернутся.
Сан Саныч вспомнил про умерших птенцов, что вот он уезжает далеко, а они останутся за огородом в ямке, и расплакался, и никак не хотели останавливаться у него слезы. Бабушка тоже стала вытирать слезы концом платка, а дед сказал:
— Приезжай, прокудной.
Машина бежала по степи, мимо Дарьиного поля. Плыли серые низкие тучи без дождя, а у Сан Саныча на душе было немного тоскливо и сложно.
