Когда ты станешь моей - [75]

– Эй вы! Посторонитесь! Дорогу леди!

В переполненную камеру царственным шагом вошла Селия.

Лаура бросилась ей на шею, плача и смеясь от радости:

– Слава Богу, ты пришла! О, Селия, Селия, ты здесь… Я больше не выдержу, дорогая! Что угодно, только не это!

– Знаю, знаю, милая. Пошли, я заплатила за одиночную. Конечно, это еще не свобода, но ты хоть сможешь заснуть спокойно, зная, что никто к тебе не подкрадется, чтобы обокрасть или обидеть. Надо торопиться, пока этот жаднюга не поднял цену. Надеюсь, твоя камера окажется над землей.

Надежды Селии оправдались вполне. Камера, в которую переселилась Лаура, оказалась хотя и небольшой, но довольно светлой. Низкое зарешеченное оконце выходило в тюремный двор.

– Я тебе принесла теплый плащ и накидку. – Селия склонилась над корзиной. – Будет чем укрыться. А еще здесь холодный цыпленок, хлеб и сыр, розовая вода и мыло, хотя сомневаюсь, чтобы тебе дали возможность вымыться.

Лаура заставила себя улыбнуться:

– Спасибо, милая Селия! Что бы я делала без тебя! – Она снова расплакалась.

Селия закусила губу.

– Не раскисай, дорогая! Будем надеяться, что это ужасное недоразумение благополучно разрешится. Лорд Фаради постарается тебя отсюда вызволить. А когда граф Локвуд вернется из деревни, ему наверняка удастся убедить судей в твоей невиновности. Не сомневайся в этом и жди хороших новостей… – Голос Селии звучал уверенно и твердо, хотя она избегала смотреть Лауре в глаза. Обе они знали, что Джулиан и Рэндал не всесильны и у Лауры есть все основания опасаться за свою жизнь.

Селия пробыла в камере всего несколько минут. Суровый тюремщик заявил, что время свидания давно истекло. Оставшись одна, Лаура бросилась на соломенный тюфяк, который Селия прикрыла теплым плащом. Пока подруга была с ней, она надеялась на лучшее, но стоило Селии уйти, как в душу ее снова начали закрадываться тревожные мысли. Лишь теперь, оставшись в полном одиночестве, она вдруг с ужасом подумала, что Джулиан вполне может поверить в ее виновность и отвернуться от нее. И никакие силы на свете не помогут ей оправдаться перед ним.

– О каких соболезнованиях может идти речь? – хмурясь, бросил Джулиан. – Ты ведь прекрасно знаешь, как мы с Элинор друг к другу относились.

– Еще бы мне не знать, милорд, – степенно кивнул Крэнфорд. – Но я выразил соболезнования в связи с другой вашей потерей.

– О чем это ты? – Джулиан осторожно вытер мыльную пену с подбородка и обернулся к дворецкому.

– Я о той рыжеволосой юной леди, которая гостила у нас несколько месяцев назад и вечно была голодна. Насколько мне известно, она вскоре должна покинуть нашу страну.

– Все верно. – Джулиан сунул руки в рукава камзола, который с поклоном подал ему старик. – Я поручил Малькольму этим заняться.

– Выходит, все складывается как нельзя лучше для вас, милорд.

Джулиан подозрительно взглянул на него, но лицо дворецкого было непроницаемо.

– Как же, – важно произнес он. – Вы ведь всегда говорили, что мечтаете не видеть подле себя никого из женщин. Вы считаете, что от них одно беспокойство.

В тоне дворецкого Джулиан уловил ироничные нотки, но прежде чем он успел ответить, Крэнфорд вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Джулиан добродушно усмехнулся. Черт бы побрал вездесущего старика, от которого ничего невозможно скрыть. И ведь вдобавок ему всегда удается оставить за собой последнее слово.

Джулиан вздохнул. Он не сомневался, что с минуты на минуту к нему пожалует полиция, чтобы допросить его в связи со смертью Элинор. А он даже не удосужился узнать у Крэнфорда, как она умерла. Это событие произведет много шума. Начнутся сплетни и пересуды. Он тяжело вздохнул. Вот и еще одна причина для Лауры поскорее покинуть Англию. Ее имя ведь наверняка станут трепать на всех углах…

Не прошло и получаса, как задребезжал дверной колокольчик. Лакей провел полицейских в приемную, те вежливо поклонились.

– День добрый, милорд, – сказал один из них. Джулиан предложил им сесть и сам уселся в кресло у стола.

– Для моей покойной жены он выдался не очень добрым. Не могли бы вы мне сказать, что именно с ней случилось?

– Констебли все еще осматривают место происшествия, милорд, а также тело покойной. У миледи сломана шея.

– Она упала с лестницы?

– О нет, милорд. Следы на горле говорят об удушении.

Полицейский взглянул на Джулиана так светло и дружелюбно, что тот сразу почуял неладное. Не иначе как его подозревают в причастности к преступлению.

– Значит, это убийство.

– Боюсь, что так, милорд. Сэр Джон Таунсенд лично просил нас побеседовать с вами, но не на Куин-сквер, а здесь, чтобы не причинять вам лишних неудобств.

– Благодарю его за такую заботу, – ответил Джулиан. Значит, за дело взялся сам Таунсенд, опытнейший полицейский чиновник, талантливый сыщик, прославившийся раскрытием многих громких преступлений… По спине Джулиана пробежал холодок.

Между тем полицейские задавали ему обычные в подобных случаях вопросы: где он был в момент убийства, кто может это подтвердить и известно ли ему, кто убил леди Локвуд.

– Кандидатов должна быть тьма, – пожал плечами Джулиан. – Леди Локвуд умела настраивать людей против себя и никогда не отличалась щепетильностью.