Когда ты был старше - [12]
А потом он уехал с моими вещами.
— Эй! — крикнул я. — Мой рюкзак!
Я прыгал. Размахивал руками, надеясь, что он заметит в зеркальце заднего вида. Не заметил.
Вздохнув, я пошел на запад, выставив вздернутый большой палец, спиной к движению. Не самый действенный способ попасть в попутку.
— Больше никаких претенциозных размышлений, — произнес я вслух. — Придержи-ка при себе свои чертовы чувства, Рассел. Идиот.
Примерно через четверть мили я нашел свой рюкзак, брошенный в какие-то кусты на обочине дороги.
Позже в то пешее для меня утро, когда я так и не удостоился попутки, раздался звонок.
Это была Керри.
— Ни за что не догадаешься, кто мне только что звонил, — заверещала она голосом, прыгавшим от странно радостного к опасно взвинченному. — Не Джефф, к сожалению. Но догадайся.
— Без понятия. Говори.
— Стэн Харбо.
— Он жив?
— Он жив!
— Выбрался?
— Нет, просто так и не добрался. Он опоздал на работу. Ты такому ни за что не поверишь. Он уже входил в лифт. То есть буквально. Ногу поднял, чтобы войти в кабину, но так ее и опустил, потому что самолет врезался. И он просто выскочил обратно. Вместе со всеми остальными. Он просил дать тебе номер его мобильного. Есть чем записать?
— Просто скажи. Я запомню.
— Ой, а ведь точно. Я забыла, что ты не забываешь, — она продиктовала номер. — Так, послушай. Видишь? Необычное случается. Чудеса случаются. Нет ничего определенного, понимаешь?
— Точно, — сказал я. — Всего не угадаешь.
Она стояла на том, что Джефф все еще мог быть жив. Несмотря на тот факт, что он сделал короткий звонок из офиса через несколько минут после того, как врезался первый самолет. Несмотря на тот факт, что с тех пор он так и не позвонил.
— Я лучше свяжусь со Стэном, — сказал я.
Надеялся, что моя поспешность отключить телефон будет оправдана нетерпением связаться со Стэном Харбо.
Но я не рвался звонить Стэну Харбо.
Встал на обочине дороги и набрал номер. Один гудок. И тут появилась машина. Так что я отменил вызов.
Женщине, которая остановилась возле меня, было, наверное, лет восемьдесят. А может, я даже ей льщу. Девяносто, так, пожалуй, было ближе к правде. Маленькая, сгорбленная, и я с тревогой подумал, как это она ухитряется видеть что-то за собственной приборной доской.
Только я дожидался попутки все утро, а кроме нее, никого больше не было, так что я сел.
— Спасибо, что остановились.
— Обычно я этого не делаю, — голос старушки заметно дрожал. Голова дергалась взад-вперед. Все, казалось, существовало само по себе. — Но никого вокруг нет, вот я и захотела помочь. Не могу всему этому поверить. А вы? Вы можете поверить, что это на самом деле случилось?
Она вырулила обратно на шоссе и разогналась до скорости примерно миль на двадцать меньше разрешенной.
Может, этот вопрос был проходным, но мне так не показалось. Я воспринял его всерьез. Время было такое, что все воспринималось всерьез.
— Для меня это будто сон, — сказал я. — До сих пор такое чувство, будто все просто приснилось.
— Вот уж думать не думала, что увижу что-то подобное. Ничего такого прежде не случалось.
— Ну, это не совсем верно.
Едва эти слова вылетели у меня изо рта, я понял, что вновь принялся за неприятные рассуждения. Как раз за то, чем дал себе слово больше не заниматься.
— Как это? Когда это такое происходило?
— Неважно. Извините. Забудьте, что я сказал.
— Нет, в самом деле. Давайте, выскажетесь. Мне хочется понять, на что вы намекали.
— Ладно. Терроризм не что-то новое. Ни война, ни насилие не новы. Взгляните на Ближний Восток. На то, что в Руанде произошло в девяносто четвертом. Взгляните на…
— А-а, — произнесла она. — Я-то имела в виду — у нас.
А то, как же иначе. Конечно же, она имела в виду у нас. Отношение всегда другое, когда это — у нас, здесь. Надо отдать мне должное: вслух я ничего не произнес.
Я помнил, как мама однажды рассказывала мне про Уинстона Черчилля. Или, во всяком случае, то, что она помнила. В одном споре с ним кто-то указал на почти миллион утраченных жизней во Второй мировой войне. И Черчилль поправил того человека, сказав, что на алтарь смерти было принесено около шестидесяти миллионов. Что ответил оппонент? «А-а, это если считать иностранцев».
Я никак не мог взять в толк, почему подобное отношение делает всех остальных более патриотичными, а меня — менее.
— Полагаю, мне следовало бы и других брать в расчет, — сказала она.
— Мне следовало бы держать рот на замке. Извините.
— Нет. Не извиняйтесь. Вы правы. Нужно помнить и о других. Придется остановиться тут, заправиться немного.
— Отлично, — обрадовался я. — Я ненадолго, воспользуюсь остановкой.
По пути в мужской туалет я набрал номер Стэна и нажал на «вызов».
Он ответил с первого же гудка.
— Стэн?
— Рассел. Боже мой. До чего ж я рад, что ты позвонил. Керри предупредила меня, что ты, может, позвонишь. Я надеялся, что ты позвонишь. Ты раньше пробовал звонить?
— Ну да. Извини. Что-то помешало.
Я не знал, что говорить дальше. И очень хотел писать. За что и принялся, прижав телефон плечом к уху.
— Думаю, одни только мы, Рассел. Думаю, все остальные погибли.
— Ну, мы не знаем. Не спеши утверждать. Я еще совсем-совсем недавно не знал, что ты жив.
Представьте себе, что бескорыстно помогаете человеку и просите его отблагодарить вместо вас трех других людей, которые, в свою очередь, помогут еще троим. И так тепло и доброта станут распространяться по всей планете. Насколько действенной может оказаться такая простая на первый взгляд идея? Двенадцатилетний Тревор решает проверить это и начинает цепочку добрых дел, надеясь изменить мир, пусть даже ценой собственной жизни.
Бывший танцор и актер Бродвея Билли не выходил из своей квартиры и ни с кем не общался почти десять лет. Люди пугали его, а внешний мир ужасал еще больше, поэтому день за днем он проводил в четырех стенах. И вот на ступеньках его дома появилась десятилетняя Грейс. С тех пор спокойная и тихая жизнь Билли перевернулась: отныне ему придется преодолеть собственные страхи и даже объединиться с соседями, чтобы помочь девочке, чья мать-наркоманка, похоже, совсем не заботится о судьбе дочери. Билли понял простую и очень важную истину: когда тебе плохо, найди того, кому еще хуже, и протяни руку.«Не отпускай» – это трогательная, смешная и жизнеутверждающая история о том, как доброта и смелость маленькой девочки творят чудеса со взрослыми людьми.
Вы никогда не просыпались с ощущением, что в вас живет абсолютно незнакомый вам человек?…Последняя четверть XX века. Тихий, мирный утолок в северной Калифорнии…Однако в жизни преуспевающего молодого человека Майкла Стаба вдруг начинает происходить нечто до такой степени странное, что способно поставить его на грань безумия. Почему Майкла преследуют видения некоего рядового Уолтера, погибшего в годы Второй мировой войны. Почему бывшая невеста Уолтера Мэри Энн узнает в нем своего возлюбленного? Почему Майкл так настойчиво пытается разыскать людей, некогда окружавших Уолтера? И почему, наконец, он влюбляется в Мэри Энн несмотря на почти сорокалетнюю разницу в возрасте?… Почему?«Пурпурное сердце» — это лучший роман последнего десятилетия о любви и верности, о предательстве и умении прощать, о трагедии войны и бездонных глубинах человеческой души, которая никогда не будет разгадана до конца.
Себастьяну семнадцать лет, но он не похож на своих сверстников. У него нет ни друзей, ни знакомых, и он почти не выходит на улицу — все из-за отца, который ограничил его жизнь стенами их квартиры. И лишь глубокой ночью Себастьян может выскользнуть на улицу, чтобы хоть немного развлечься. Например, прокатиться в метро. Там-то он и встречает девушку…Марии двадцать три, у нее двое детей и муж, склонный к насилию. Мария до смерти боится, что муж узнает, что ее уволили, и вместо работы она катается в подземке.У этих двоих нет иного выхода, как бежать прочь от опостылевшей жизни, больше похожей на тюремное заключение.
Пять лет юная Перл скрывала страшную и печальную правду от Леонарда, своего маленького и беззащитного сына. Пять лет она пряталась и чуралась людей. Но все тщетно. Однажды Перл исчезла, и пятилетний Леонард остался один. Впрочем, не один — с Митчем. Они составляют странную и парадоксальную пару: молодой преуспевающий бизнесмен и пятилетний мальчик, голова которого полна странных мыслей. Вместе им предстоит пройти весь путь до конца, выяснить, что же сталось с Перл и что же сталось с ними самими.«Любовь в настоящем времени» — завораживающий, трогательный и жесткий роман о человеческой любви, которая безбрежна во времени и в пространстве.
Виде девятнадцать лет, и она серьезно больна. Каждый из нас, засыпая, знает, что впереди новый день. Вида всю свою недолгую жизнь никогда не была уверена, что очередной день наступит. Ее единственный шанс на спасение – не чудо-таблетка, а новое сердце. Но цена за выздоровление слишком велика: Вида будет жить, только если умрет кто-то другой. Девушка получает столь долгожданный подарок, но рада ли она ему? Вида не знает, как ей быть дальше, как использовать драгоценную возможность начать все заново. Теперь ей предстоит то, чего она не умеет и к чему никогда не готовилась, – жить.
Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.
Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.
Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Антология произведений (проза и поэзия) писателей-репатриантов из СССР.
Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.
«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».