Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin - [170]

На других концертах можно было видеть, как Плант морщился от боли, когда на секунду забывался и внезапно изгибался или поворачивался. Были и моменты, когда он просто казался потерянным, не будучи в силах источать то тепло и радость жизни, которые всегда были в его арсенале фронтмена. Понимая, как страдает певец, Пейдж старался изо всех сил, чтобы компенсировать это, добавляя немного больше подвижности в собственное выступление — по крайней мере, в те ночи, когда он не был столь опьянен кокаином и героином, что сам начинал испытывать нешуточные мучения. Тот американский тур был самым темным временем для Джимми Пейджа. Забудьте Сида Вишеса, в мертвецки-бледном изяществе Пейдж образца 1977 года превосходил его: худой как палка, теперь на большинстве концертов он был облачен в полностью белую версию знаменитого драконьего костюма, а неизменные темные очки скрывали его зрачки, суженные от употребления наркотиков. Теперь он проводил по три-четыре ночи без сна и хвастался, что живет на диете, состоящей лишь из жидкостей. «Я предпочитаю есть жидкую пищу, — объяснял он с обдолбанной полуулыбкой. — Что-то вроде бананового дайкири, в который можно добавить витаминный порошок. Я не очень люблю твердую пищу, [но] знаю, что никогда не откажусь от алкоголя, так что банановый дайкири с добавлением пищевого белка — отличный выход». Чтобы удовлетворять такие особые запросы, они снова наняли личного врача. Он был выпускником Гарварда и настоящим ветераном рока, первым туром которого стал печально известные вышедшие из под контроля гастроли The Rolling Stones 1972 года, запечатленные в культовом фильме Cocksucker Blues. Джимми яростно отрицал, что врач был нужен группе только для того, чтобы предоставить им законный доступ к наркотикам. «Тогда у нас был врач, чтобы следить за нашим состоянием. Это был чертовски долгий тур», — рассказал он впоследствии писателю Крису Салевичу. Он также отрицал слухи, будто между концертами его катали в кресле-каталке. «Может, я и делал это ради смеха — но не всерьез. Нет, нет. Такого вовсе не было».

Тот факт, что эти слухи вообще появлялись, демонстрировал, как низко пала репутация Zeppelin. Во время серии из четырех концертов на гигантском Чикагском стадионе Пейдж вышел на сцену, нацепив на себя определенно панковскую фуражку штурмовика СС, а его длинные паучьи ноги скрывали сияющие высокие сапоги из черной кожи. Он более не был заинтересован скрывать тьму, которая, как он выразился, настигла его и пути назад нет. Третий концерт пришлось закончить на середине, когда во время исполнения ‘Ten Years Gone’ у Джимми случился приступ «желудочных колик», как гласило официальное объяснение. На самом же деле, по словам одного из очевидцев, который предпочел остаться неназванным, шоу пришлось прекратить, потому что Пейдж «был так обдолбан, что пытался играть на втором грифе, держа в руках не ту гитару». (И правда, существует скверный бутлег того концерта, называющийся China White, и он, похоже, подтверждает эту версию. Игра Джимми, и так нетвердая, просто останавливается посреди ‘Ten Years Gone’. «У Джимми приступ гастроэнтерита, — прилагая все усилия, чтобы скрыть истинную причину, говорит зрителям Роберт, — и таблетки не помогают, поэтому мы прервемся на пять минут». Больше они не вышли.) В другой раз «он был так обдолбан, что не мог даже собственные штаны подтянуть». Во время акустической секции на следующем концерте он так опьянел, что ближе к концу одной из песен соскользнул со своего стула, отключив в процессе свою гитару.

На следующий день, разговаривая с репортером журнала Circus, Пейдж обвинил в своей неспособности закончить шоу «пищевое отравление» — загадочную болезнь, конечно, учитывая, что он в то время вообще не употреблял пищи. Он отмахивался от слухов, что этот тур станет для группы последним. «Led Zeppelin — это мальчишник, который никогда не закончится, — неубедительно провозгласил он. — Это не последнее турне. Будет преступлением разрушить эту группу». Вероятно, и так, но его поведение приводило его в опасную близость к тому, чтобы сделать как раз это. Как замечает Дэйв Диксон: «Рок-звезды такой величины, какой к тому времени достиг Пейдж, живут в маленьком пузыре, не имея контакта с реальностью. На тебе такое давление, ведь ты лидер самой крупной группы в мире, и поэтому, если ты находишь успокоение в принятии героина, уносящего тебя в какое-то иное место, где никто не может тебя достать, ты будешь принимать его. Проблема в том, что, как обнаружил Кроули, в конце концов он разрушит тебя, так как ты становишься его рабом. Героин прекращает работать на тебя, но ты начинаешь работать на него».

Пейдж, однако, оставался в блаженном неведении. Когда в 2003 году Ник Кент спросил его, жалеет ли он о том, что «был так пристрастен к героину и кокаину», он пожал плечами. «Я вовсе не жалею, ведь когда нам надо было сфокусироваться, я фокусировался. Вот так… Приходится постоянно быть включенным». Очевидно, однако, что в этом правиле были исключения, и в 1977-ом они случались все чаще. Неожиданно налетевшая на аэропорт Чикаго буря задержала вылет Колесницы Цезаря. В результате следующим вечером выступление на Спортивной арене Миннеаполиса было задержано более, чем на час. После концерта Джимми поругался с доктором, когда тот обнаружил, что из его черной сумки пропал пузырек с метаквалоном. Когда доктор зажал его в ванной, спросив о пропаже, Пейдж взбесился. «Обвинять меня! — кричал Пейдж. — Черт возьми, кто, по его мнению, платил ему зарплату?»