Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin - [168]

Однако надо отдать должное: Плант сразу же признал это. «Те обвинения — в отстраненности, слепоте и отсутствии представлений о людях, обстоятельствах или реальности, в отсутствии понимания, о чем мы говорим или что мы чувствуем, в таинственности, бессмысленности и банальности наших мыслей — были вполне резонны. В общем-то, люди были правы, говоря все это. Мне больно от этого, но я вынужден признать себя виновным». Джонси, однако, и слышать об этом не хотел. Он не был согласен с панковским предположением о том, что группа находится на грани исчезновения, как не был и благожелательно настроен к панк-музыке. Его позиция — полностью игнорировать выпады: «Должен сказать, что панк мне сразу не понравился. Он просто был громким и отвратительным… Нам надо было просто продолжать, несмотря ни на что».

В конце 1976 года группа — особенно Пейдж — тем и занималась, хотя и с тяжелым чувством. Подавленный слабой реакцией на фильм, который он даже не мог больше заставить себя посмотреть, Джимми был еще более подавлен, хотя и отказывался признавать это, ссорой с Кеннетом Энгером и ее последствиями для его заботливо лелеемого саундтрека к «Восходу Люцифера». Теперь ему пришлось выселять из Тауэр-хауса сквоттеров, странную парочку, прежде бывшую его друзьями, которые притворялись им с Шарлоттой.

В январе 1977 года Джимми наконец-то получил долгожданные новости, когда Роберт подтвердил, что готов вернуться к гастрольной жизни — хвастаясь восстановившимися функциями ноги, присоединившись к тренировкам его любимой футбольной команды «Вулверхэмптон Уондерерс». Столь же довольный Грант начал организацию американского тура, который станет самым крупным из тех, что они уже отыграли: 51 концерт за четыре с половиной месяца, разделенные на три периода, — ожидалось, что билеты расхватают примерно 1,3 миллиона фанатов Zep. Планировались многократные выступления на огромных площадках — в том числе по шесть концертов в Мэдисон-Сквер-Гарден в Нью-Йорке и The Forum в Лос-Анджелесе, выступления на гигантских открытых стадионах в Чикаго, Тампе, Окленде и Мичигане — где они установили новый рекорд посещаемости на стадионе Pontiac Silverdome (более чем на 76 000 зрителей побив предыдущий рекорд, установленный там The Who в декабре 1975 года) и сборов за одно представление (792 361 долларов), — а кульминацией должно было стать шоу на стадионе JFK в Филадельфии, билеты на которое в день начала продаж купили более 95 000 человек. Маршрут тура пересматривался не менее шести раз, прежде чем Грант наконец остался доволен, это должно было стать возвращение из возвращений — так решил Джи. Хорошо, так и будет, хотя и не по тем причинам, которые представляли себе успокоенные Джимми и Джи, пока вместе строили планы и нюхали кокаин в Manticore, репетиционной студии в западном Лондоне, которую они арендовали у Emerson, Lake and Palmer.

Они решили, что этот выход Led Zeppelin должен будет снова подтвердить их позиции: для панков, которые отказывались их признавать, для прессы, не упускавшей возможности поругать их, для фанатов, оставшихся с ними, несмотря на все трудности двух прошедших лет, но главным образом для них самих — стать их наградой за то, что они упорно продолжали стоять на своем, несмотря ни на что, как им это виделось, прежде чем они пройдут через это, став еще сплоченнее, чем когда-либо раньше, — так они решили. Однако между группой, которая откланялась в своем великолепии в Earl’s Court в 1975-ом, и той, которая готова была снова выйти на сцену, словно ничего и не произошло, в 1977-ом, были некоторые заметные различия. В первую очередь, музыка. Хотя список номеров имел сходство с тем, что они играли в 1975-ом, кое-что из него исчезло — к примеру, ‘Dazed and Confused’. Впрочем, представление со скрипичным смычком осталось — Джимми просто делал его сольно, извлекая всевозможные жуткие и скрежещущие звуки из своей гитары Les Paul. Роберт хотел выкинуть и ‘In My Time Of Dying’, считая ее вызовом судьбе, оказавшим влияние на ту аварию, в которую он попал с Морин и воспоминания о которой по-прежнему были так свежи, словно она случилась вчера. Но он передумал, когда тур уже был в разгаре. С Presence были добавлены только две новых песни: ‘Ahilles Last Stand’ и ‘Nobody’s Fault but Mine’, — что стало практически признанием того, что остальной материал альбома просто не доходит до прошлого уровня группы. Положительным, тем не менее, стало то, что Джонс расчехлил свою новую гитару с тремя грифами, инструмент, выглядящий довольно экзотично, изготовленный для него гитарным мастером Энди Мэнсоном. Эта гитара позволяла Джонсу играть бас и ритм и помогать поддерживать мелодию в номерах вроде ‘Ten Years Gone’ — впервые исполнявшемся вживую во время этого тура, — воссоздавая эффект звука нескольких гитар с записи, давая при этом Пейджу возможность отправляться в полет импровизации на лид-гитаре. ‘Rock and Roll’ перестал открывать сет, и на его место встала ‘The Song Remains The Same’, а акустический сет, исполняемый сидя, был вновь добавлен в американские шоу впервые с 1972 года. «Единогласное решение группы, которое приняли мы с Джимми», — шутил Роберт, которому на самом деле нужен был перерыв, чтобы дать отдых все еще не до конца восстановившимся лодыжке и ноге. Также появилась новая аранжировка