Когда сорваны маски - [40]

Я задумался, стоит ли брать конверт с собой, и в конце концов решил оставить его на месте. Обо всем этом, конечно, стоило рассказать Эве Монссон. Если полиция начнет расследование, я буду считать свою миссию выполненной. Если же они не увидят связи между убийством Хеландера, дракой в Бостаде и Бьёркенстамом, мне придется действовать на свой страх и риск. Разумеется, я буду консультироваться с Эвой.

Я положил конверт на место и оглянулся на Эви Карлссон:

– Они вас допрашивали?

– Со мной беседовала женщина из полиции. Очень доброжелательная. Мы сидели с ней за кухонным столом, как с вами.

– И вы рассказали им об этом? – Я обвел руками склад.

– Нет, тогда я и не думала о подвале. Да и они ни о чем таком не спрашивали.

– А обо мне?

Эви подняла глаза:

– Нет, я была в таком шоке… Она спросила только, не слышала ли я чего-нибудь подозрительного и не видела ли, чтобы кто-нибудь проходил к квартире Оскара. Но я ничего не видела и не слышала. Кроме того, Оскар был мертв еще до вашего появления.

Поведение Эви Карлссон напомнило мне бородача с собакой, приятеля Элвиса. Тот тоже ничего не говорил, потому что не хотел впутываться в то, что грозило помешать его благополучной жизни. Поколение, к которому принадлежала Эви Карлссон, питало уважение к врачам, политикам, директорам предприятий и полицейским. Поэтому она и не лезла со своими инициативами, а говорила только о том, о чем ее спрашивали.

– Хорошо, – кивнул я, – пусть это останется нашей маленькой тайной. Вы не помните, как ее звали?

– Женщину из полиции, вы имеете в виду?

– Да.

– Я записала, но не помню. Хотите, поднимусь в квартиру и посмотрю?

– Нет, лучше я перезвоню вам позже.

Перед тем как выйти, я протер дверную ручку рукавом рубахи. Потом запер дверь, спрятал ключ в кармашек на задней стороне футляра и еще раз тщательно провел рукавом по замку.

Поблагодарив Эви Карлссон за помощь, я пригласил ее отобедать в нашем ресторане в Сольвикене в любое удобное для нее время. Сама она не водила машину, но у нее была подруга за рулем, которая охотно могла бы составить ей компанию.

– Гладис восемьдесят пять, но шофер она хоть куда, – говорила Эви. – Только транспортные развязки доставляют ей проблемы. Поэтому она их не любит.

– Ну, в Сольвикене их не так много, – успокоил я старушку.

Распрощавшись с Эви Карлссон, я долго сидел в машине на центральной площади, соображая, что делать дальше.

Наконец решил податься в Мёлле. Неплохо бы перекусить, даже если я не встречу там никого из семейства Бьёркенстамов.

Прежде чем тронуться с места, я набрал номер Арне и изложил ему события нескольких последних часов. Он предупредил, чтобы я вел себя осторожнее. Потом я позвонил Эви Карлссон, и она сообщила, что женщину из полиции звали Линн Сандберг. Это имя я уже слышал. Не кто иной, как Линн Сандберг, была знакомой Эвы Монссон в полиции Хельсингборга.

* * *

На этот раз Харри Свенссон не появился в обеденное время в Мёлле. Они ни о чем не договаривались, и он вовсе не был обязан есть в этом ресторане каждый день. Тем не менее настроение у нее испортилось.

Она несколько часов просидела за компьютером, прежде чем отослала Дмитрию Головину давным-давно написанное письмо. А потом, чтобы унять волнение, решила спуститься к отелю, выпить в ресторане бокал вина.

Она брала второй, когда вдруг увидела Харри.

Он вышел из машины и направлялся к кафе, где они встретились в прошлый раз. Он находился слишком далеко, чтобы она могла до него докричаться. А бежать за ним, бросив все, было бы слишком.

Но в кафе, как видно, не оказалось свободных мест, потому что спустя некоторое время Харри припарковался возле отеля. Она помахала ему рукой.

– Значит, сегодня вы здесь? – закричал он.

Она кивнула:

– А вы сегодня не обедаете?

– Слишком занят.

– А я уже расплачиваюсь. Правда, я хотела взять еще бокал вина.

Харри заказал тост с креветкой.

– Газету читали? – спросил он.

– Не особенно ими интересуюсь, а что?

– Не понимаю, что здесь творится. Такое впечатление, будто кругом одни наркоманы. Заходил на сайт местной газеты: в Хельсингборге застрелен наркоторговец. Это, конечно, расправа. Там ведь такие деньги крутятся! Знакомый журналист рассказывал о войнах между группировками байкеров. Не удивлюсь, если плантации марихуаны в лесу – дело рук одной из них.

Она покачала головой.

А ведь могла бы немало ему рассказать, хотя никогда не занималась ничем подобным. За годы вращения в кругах наркоторговцев она собрала много информации, с которой теперь не знала, что делать. Что касается местных новостей, они никогда ее не интересовали.

– В лесу обнаружена гигантская плантация марихуаны, – пояснил Харри. – В газете пишут, владелец неизвестен.

Они продолжали непринужденную светскую беседу.

– Вы все еще занимаетесь журналистикой? – спросила она.

Он поднял глаза, дожевывая креветку:

– А зачем вам это?

Она пожала плечами:

– Так, любопытно.

– И да, и нет, – ответил Харри. – Я никуда не нанимался, но ничего не исключаю, скажем так.

– Я заказала вашу книгу по Интернету. – (Он посмотрел на нее с удивлением.) – Вы ведь расследовали убийство, – продолжила она, – а потом написали об этом роман.