Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей - [57]

Караваджо выкрасил стены своей мастерской черной краской; свет в этот склеп проникал через слуховое оконце. Его случай относится к психиатрии. Юная барышня из Вассара, неужели вы ради искусства барахтаетесь в этой сточной канаве? Я полагаю, что это порыв вашего неудовлетворенного сердца.

Европейский «сюрреализм», рожденный в часы неопределенности военного времени, восторжествовал в разнузданные послевоенные годы. Он противопоставил себя «кубизму» – свидетельство проницательности строителей, идущих на завоевание нового времени. Кубизм, мощная революция. Осознание нового времени. Здоровье, сила, оптимизм, созидание, вклад нескольких здоровых и крепких мужчин. Кубизм – однажды мы это поймем – был одним из решающих моментов всеобщей революции. «Сюрреализм» это величественная, изысканная, артистичная похоронная контора.

Останки мертвого общества следовало хорошенько набальзамировать и засыпать цветами; требовались песнопения, молитвы и речи. И вот, наконец, жертвенник возведен, и на нем трофеи. Вот зеленое пламя церемонии в память о столь многообразном былом. Пурпурные занавеси, освещенные зелеными языками пламени, заклинание душ предков, десубстанциализация, дематериализация. Сны! Фрейд! Тени в лимбах! Почти спиритизм. Духовность, рассказы, воспоминания. Литература. Там уже нет костей, только какие-то вялые фрагменты, вне мира, проходящие в ошеломляющих скоплениях и смешениях. Чувствительные, бесплотные души, вот они уже заняты этими прекрасными декорациями сумерек. Море отступает; на горизонте, в слишком зеленой воде, кровоточит солнце; руины выстроены в форме кенотафа, облака в лохмотьях; обломки колонн валяются на земле; по ассоциации с женскими разрубленными на куски телами и черной кровью, птицами, лошадью пребывающей в упадке античности. Символы, ракурсы, заклинания. Что это за литургия? Что за утонченная, волнующая, призрачная церемония? Что за зов в прошлое? Это похороны? Хоронят то, что было, что прекратило быть. Оплакивают мертвых. Это прекрасная вещь.

Понятно! Но церемония подходит к концу. Новый мир ждет своих строителей!

Американская интеллигенция заинтересована в этих похоронах. Страна, которая пока познала лишь технологическую зрелость, обеспокоена будущим. Американская душа укрывается в недрах того, что было. Таков нынешний этап.

Люди, занимающиеся искусством в США (историки искусства, преподаватели, директора музеев), – это особые существа; их утонченная восприимчивость, их исключительная искренность, их любовь окружены небоскребами Уолл-стрит, большими мостами Нью-Йорка, бойнями Чикаго, Фордом и его рационализмом, Питтсбургом и его высокими плавильными печами. Какая каменная стена, какая стена огня, какая стальная арматура! Publicity, доллар, time is money, стостраничная газета, какие перемалывающие или удушающие силы! День за днем эти люди становятся всё более одинокими, но и более сильными. Это тело США – я часто рисовал его – большие руки, плечи титана, ноги, напоминающие опоры моста, – оно вселяет в них ужас. Однако, нацелив всю энергию на повседневный hard labour, гигант требует, чтобы мысль и искусство жили.

«Я хочу, чтобы ты никогда не делал того, что делаю я, сынок (потому что, ты же видишь, я попал в переделку, но я борюсь, я защищаюсь, я покоряю). Кто-нибудь, подготовьте его, после моего трудного перехода через Альпы, к предстоящим райским наслаждениям…»

Ослепительный свет высоких плавильных печей Питтсбурга или желтый блеск золота – это сообщники зеленых языков пламени в крипте Караваджо и на залитых жертвенной кровью и усыпанных розами алтарях сюрреализма.

5 О селитре

Я уже говорил: селитра это антиафродизиак, солдатам американской армии ее каждый день дают по ложке.

Бродвей и его бурлески – это селитра для штатских.

Гарлем, музыка и танцы чернокожих это селитра для интеллектуалов и светских людей. Танцы гарлемских чернокожих (горничных, носильщиков на вокзалах, подметальщиков) отличаются фантастическим разгулом страстей. Закон продолжения рода сохранил эти обряды, некогда необходимые в изнуряющей парильне тропического леса.

Нас поражает заходящий слишком далеко флирт американских студенток и студентов. Однако в опасный момент вступает непреклонность строгой морали – чувство страха. Принятая в США мораль – это тоже селитра!

Напряженная работа в небоскребах – это селитра.

Дислокация американского градостроительного феномена – города-районы, города, где солнце следует изнурительному для человека расписанию, – это селитра.

«Бизнес» – это селитра.

США находятся в состоянии подавления. Как огромный молодой человек, страдающий от непонятных болезней своего возраста.

6 Бал четырех искусств [104] в Нью-Йорке

«Мужчины пресыщены всем, женщины пресыщены мужчинами».

Так сказал во время «Бала четырех исскусств» в Нью-Йорке редактор одного из самых прекрасных иллюстрированных светских журналов Америки.

«Женщины живут сами по себе; мужчины работают в Сити; женщины находят себе забавников или какие-то собственные развлечения. Американская женщина – госпожа, и она господствует». (Мы можем – если рассмотрим определенное общество – углубиться в смысл этих слов.) Признание женщины из высшего света. Дело происходило в превосходном стильном интерьере, созданном в прекрасном американском стиле в духе итальянского Возрождения из современных предметов, что вкупе вызывает живейшее ощущение текущей жизни.