Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей - [45]
Меня восхищает блестящая ловкость рук, присущая выпускникам Школы изящных искусств… Но мне бы хотелось, чтобы руке отдавала команды голова. Я признаю изящество архитектурных решений плана, фасада, объема. Но мне бы хотелось, чтобы над изяществом преобладал разум, а главное, чтобы он не был попран. Мне жаль, что работы Школы задуманы и изложены вне условий профессии и что учащиеся обращаются к современным технологиям лишь для того, чтобы совершить низкопробные чудеса: возвести то, что без них никогда не было бы построено или рухнуло бы, если бы использовались материалы, указанные на чертеже. Современность здесь опустилась до пугающего разбазаривания средств, исполняя роль подпорки для лишенной костей и мышц мысли, пустотелой идеи. Это породило иллюзорную, пустую архитектуру Школы изящных искусств.
Я прекрасно знаю, что выброшенным в реальную жизнь ученикам потом придется обзаводиться другими дипломами, без подписей и лестной символики: дипломами реальности. У некоторых это получится; но другие никогда не избавятся от своего «клейма»; и страна отныне обречена страдать от их пагубной деятельности, которая продлится лет сорок. В Нью-Йорке я сказал лауреату американской премии, выпускнику Школы, с которым познакомился на «Нормандии»: «Образование Школы изящных искусств самым толковым позволяет избавиться от него». И он с восторгом согласился.
Я думаю, что этот вид образования, пусть даже организованного под сенью Института и совершенно излишне завершаемого получением высшей награды, диплома, в сутолоке нового времени отдает недопустимой претенциозностью. Почему уделом архитектуры должно стать тщеславие, когда архитектуре следует быть не тщеславной, но разумной, точной и достойной? Впрочем, в наступившее новое время архитектура неслыханно распространяется на всё современное производство. Где архитектура? Везде! Пристанище – жилище и транспорт (дороги, металл, вода, воздух). Оснащение: город, ферма, подсобное хозяйство, порт, да еще оснащение жилища: домашнее оборудование. Форма: всё, к чему прикасаются наши руки и видят наши глаза, в этом мире новых материалов и функциональных организмов, который стремительно, в течение столетия, наполнил нашу жизнь мерцающими на свету живыми произведениями искусства.
Дадим ли мы дипломы, потребуем ли их за всю ту работу, что имеет право относиться к архитектуре и представляет собой одну из самых значительных частей нынешней деятельности? Мир в дипломах? Поставленный таким образом, этот вопрос демонстрирует комичность существования диплома. Дипломы больше не нужны. Мир распахнут, а не закрыт.
Усердный и мучительный (я знаю об этом из стольких откровений учащихся) четырех- или шестилетний путь к обретению диплома по настоятельному требованию отца или семьи (они воображают, бедняги, что, окончив школу, их малыш, таким образом, при дележке жизненных благ получит исключительные права) поглощает драгоценные мгновения юности, щедрой податливости, прекрасного восторга, возможности вхождения в жизнь во всем ее многообразии. Диплом, словно пробка, закупоривает все. Он как будто говорит: «Всё, ты прекратил мучиться и учиться. Отныне ты свободен!» Учение стало синонимом мучения! Мы убиваем молодость. Учиться? Да ведь это каждодневная радость, луч солнца в жизни. Я говорю, что, если бы мы всю жизнь не покладая рук, по-другому развивали щедрую возможность учиться, люди даже обретали бы в этом счастье – безвозмездное, безграничное, бессрочное счастье, которое испытывали бы до конца своих дней. И тогда мы создали бы другого человека – нового.
На пути архитектуры в Америке возникла развилка. За несколько лет, построив свои небоскребы (пока без убедительного результата), американцы прониклись духом нового времени. В колледжах и университетах есть преподаватели-провидцы (я еще долго буду говорить об этом), и учащиеся пребывают в священном трепете. Школа изящных искусств уже была выброшена из бурной американской жизни. Однако в бесчисленных университетах преподавание архитектуры по-прежнему остается тусклым, заурядным, скучным, академичным! Помните, я уже приводил вам глубоко пагубные слова одного университетского профессора из Нью-Йорка: «Я больше не занимаюсь архитектурой. Я преподаю молодым людям хороший стиль и красоту». Это сказал «дипломированный специалист»; это сказал бумажный диплом, а не архитектор. Этот диплом был озарен сиянием четырех заветных букв: DPLG: Дипломированный (французским) Правительством.
Мне, бестолковому, хотелось бы понять, почему французское правительство считает себя вправе выдавать дипломы? Я полагал, что задача всякого правительства, сообразуясь с нынешним временем, вести народы по путям постоянно меняющейся жизни, а не строить заграждения.
