Когда собаки не лают. Путь криминалиста от смелых предположений до неопровержимых доказательств - [69]

С каждым новым анализом ДНК, проведенным в ходе первоначального расследования, из джинсов и носка Линетт приходилось вырезать фрагменты с новыми образцами крайне ограниченного количества чужеродной крови и каждый раз понапрасну. В конечном счете еще до того, как мы взялись за это дело, было решено, что любые дальнейшие анализы крови с места преступления должны проводиться с соблюдением строгого регламента. Была создана общественная комиссия из местных жителей, которой должны были помогать два эксперта по ДНК – криминалист ЭКС по имени Питер Джилл и профессор из Германии Бернд Брикманн либо его помощник Стив Рэнд. Именно они выработали стратегию, касающуюся проведения любых анализов в будущем. Поскольку для анализов оставшегося небольшого количества потенциально чужеродной крови – в особенности на джинсах и носке Линетт – нам требовалось получить одобрение и общественной комиссии, и обоих экспертов по ДНК, этот процесс был чрезвычайно долгим и медленным. С другой стороны, хорошо, что эти вещи удалось сохранить.

Другая серьезная проблема с первоначальным расследованием состояла в том, что полиция практически полностью сосредоточилась на поиске и анализе отпечатков пальцев в ущерб всем остальным возможным следам. Очевидно, после обнаружения тела Линетт в квартире побывало огромное количество людей, но все равно оставалась немалая вероятность того, что полиции удастся обнаружить отпечаток окровавленного пальца, что, разумеется, имело бы огромное значение. Так что заинтересованность сотрудников полиции в поиске отпечатков пальцев можно было понять. Увы, они практически везде распылили реагент под названием «Нингидрин», применяющийся для проявления скрытых отпечатков пальцев, то есть невидимых невооруженных глазом, а это вещество разрушает ДНК, делая ее бесполезной для экспертизы.

Один из плюсов интереса полицейских к отпечаткам пальцев заключался в том, что они сняли целые полосы обоев в спальне, где произошло нападение, а также в проходе снаружи. Таким образом, после того как я посетила место преступления и сделала ряд измерений, уже в лаборатории мы прикрепили полоски обоев к доскам подходящих размеров. Затем расположили их так, чтобы воссоздать участок комнаты, вызывавший у нас особый интерес. Возможность обойти воссозданное место преступления и подробно изучить следы крови оказалась невероятно полезной для того, чтобы попытаться понять, что же именно там случилось. Когда я отправилась в квартиру, чтобы произвести измерения для нашей лабораторной модели, ее уже перекрасили – судя по всему, во второй раз с момента смерти Линетт. Но все-таки было очень полезно увидеть ее своими глазами и получить представление об относительно небольшом пространстве и о том, что могло – или не могло – здесь произойти. Как до сих пор полагала полиция, Псайла и пятеро изначальных подозреваемых находились в одной комнате, когда Линетт была до смерти заколота ножом. Разумеется, чем больше человек в небольшом пространстве, тем выше вероятность того, что они оставят там следы присутствия. Таким образом, если все было действительно так, мы определенно могли найти хоть какие-то доказательства того, что все эти люди там были.

Из первоначальных отчетов мы знали, что на момент убийства Линетт в квартире не было электричества. Судя по всему, его отключили за неуплату. Поэтому спальню могли освещать лишь уличные фонари, а в узком коридоре квартиры должна была царить кромешная темнота. Лампочка, освещавшая общий лестничный пролет, ведущий от квартиры до подъездной двери, также перегорела, и ее не заменяли, так что здесь тоже должно было быть темно. Учитывая это, мы начали обдумывать, как убийца (или убийцы) Линетт добрались бы от спальни до тротуара на улице – следы крови на стене в коридоре квартиры начали обретать смысл.

Из различных отчетов и многочисленных фотографий места преступления, предоставленных полицией, мы знали, что в спальне было большое количество крови, представленной разными следами. Самые обильные следы были с краю кровати и вокруг нее, на стене рядом с ней и на полу. Факт, что некоторые из них представляли собой классические артериальные брызги, говорил о том, что именно здесь началось нападение на Линетт, и ей перерезали горло и/или запястья. Остальная кровь в этом месте была размазанной: это указывало на то, что у стены происходила борьба либо, возможно, нападавший прислонился к ней, нанося удары ножом.

Часть следов в виде капель и брызг на стене рядом с местом, где обнаружили тело Линетт, были явно оставлены кровью, смахнутой с поверхности кого-то предмета. Например, с ножа или руки преступника, если она была, как мы подозревали, порезана. Если Линетт перетащили из угла комнаты под окно, где было обнаружено тело, это также могло объяснить и присутствие чужеродной крови на нижней части штанин ее джинсов и на правом носке – можно было предположить, что раненый преступник держал ее за лодыжки.

Прямо перед ведущей из комнаты дверью располагалась стена, и чтобы из-за нее выйти, нужно было резко повернуть налево в коридор. Хотя почти никаких записей о следах крови в этой части квартиры и не было, имелось несколько фотографий, а также, разумеется, полоски обоев, использованных нами для моделирования ситуации в лаборатории. Особый интерес представлял очень светлый контактный след на стене напротив двери в спальню с брызгами крови под ним. Он указывал на то, что кто-то при выходе из спальни уткнулся ладонью в стену, прежде чем понять, что нужно повернуть налево в коридор. Другие разводы, оставленные на стене на высоте между уровнями локтей и плеч, могли быть оставлены тем же человеком, касавшимся ее, когда пробирался в темноте по коридору, а затем по лестнице вниз, пока не нащупал ручку входной двери и не оказался на улице. Теперь, когда имелось правдоподобное объяснение того, что могло случиться, мы сосредоточили внимание на том, чтобы получить ДНК-профиль чужеродной крови и определить его распространенность. Разобравшись с этим, мы могли бы понять, насколько вероятна ее прямая связь с нападением. Поскольку после всех проведенных анализов крови осталось слишком мало, были необходимы дополнительные образцы, для чего требовалось как можно больше предметов, изначально изъятых с места преступления.