Когда собаки не лают. Путь криминалиста от смелых предположений до неопровержимых доказательств - [44]

Моей задачей в этом случае было проверить результаты криминалистической экспертизы и понять, подтверждают они или опровергают слова обвиняемой. После того как я продемонстрировала, что как минимум часть улик можно интерпретировать альтернативно версии обвинения, моя работа по делу была завершена.

Может показаться странным то, что у нас не было особого интереса к результатам дел, над которыми мы работали. Дело в том, что конечный результат обычно зависит и от множества других доказательств, которые не имеют к нам никакого отношения. Мы довольствуемся тем, что максимально хорошо сделали свою работу с научной точки зрения, учитывая всевозможные ограничения, с которыми приходится иметь дело.

Эксперты-криминалисты по долгу службы никогда не должны позволять другому человеку влиять на себя, обязаны проверять и изучать любое потенциальное доказательство самостоятельно, прежде чем предлагать возможную его интерпретацию. Порой для этого приходится закрывать глаза на все, что прочитал о деле в газетах, хотя бы потому, что в приведенной информации практически всегда имеются какие-то неточности. Тем не менее, что бы ни говорили в СМИ, например по поводу убийства Джейми Балджера, оно определенно стало следствием чрезвычайно жестокого нападения. Во многом из-за этого, а также из-за юного возраста самого Джейми и напавших на него детей за этой историей так активно следили СМИ.

Роберту Томпсону, как и второму подсудимому Джону Венеблсу, было всего по десять лет, когда их обвинили в похищении и убийстве двухлетнего Джейми Балджера. Адвокаты, представлявшие Томпсона, попросили меня ознакомиться с доказательствами против их клиента и объяснить их сильные и слабые стороны, чтобы они могли подготовиться к их обсуждению в суде.

По поводу убийства Джейми было известно, что 12 февраля 1993 года мать взяла его с собой в магазин за покупками в городе Бутл в Мерсисайде, его похитили и увели через весь торговый центр, что было запечатлено камерами видеонаблюдения. Его тело, обнаруженное два дня спустя на железнодорожных путях, ведущих к причалам Бутла, было сильно испачкано синей краской и разрезано пополам проходившим поездом. Хотя Томпсон и Венеблс признались в похищении маленького мальчика, они принялись обвинять друг друга в совершенном на него нападении.

Результаты экспертизы по делу представили четыре разных криминалиста ЭКС, каждый из которых занимался определенным ее аспектом. Один из экспертов посетил место преступления и изучил у себя в лаборатории в Чорли ряд объектов как с места преступления, так и с тела Джейми, а также с одежды и обуви Томпсона и Венеблса. Другой занимался отпечатками обуви, включая те, что были обнаружены на месте преступления и на теле. Третий же разбирался с синей краской, в то время как четвертый изучал масляные пятна на одежде Джейми и сравнивал их с образцами, взятыми с днища различных поездов, с целью вычислить тот, который по нему проехал.

Их совместные усилия привели к воссозданию следующего предполагаемого сценария: после того как Джейми облили синей краской, он получил травму рядом с путями, а затем еще раз – возле стены платформы в результате нападения, в ходе которого его ударили как минимум одним кирпичом, взятым с насыпи вдоль путей. Затем тело было перенесено на сами пути, там его обложили другими кирпичами, и впоследствии по нему проехал проходящий поезд.

В ходе изучения ряда доказательств были установлены различные вероятные связи. Сравнение групп крови и/или ДНК-экспертиза показали, что кровь с пятен, присутствовавших на обуви Томпсона и Венеблса, могла принадлежать Джейми. Некоторые следы на лице ребенка могли быть оставлены в результате удара обувью такого же типа, как у Томпсона. На обуви обоих старших мальчиков были следы голубой краски. Отпечаток на куртке Венеблса мог быть оставлен маленькой рукой, испачканной синей краской. Кроме того, на правом ботинке Томпсона нашли волос, который мог принадлежать Джейми, в то время как другой похожий волос прилип к краске на куртке Венеблса.

Доказательства, указывавшие на то, какой именно поезд переехал тело ребенка, отсутствовали. Вместе с тем соответствующие анализы были сопряжены с определенными осложнениями, так что криминалисты не придали этому аспекту особого значения.

На дворе был сентябрь 1993 года, когда я посетила лабораторию ЭКС в Чорли и поговорила с главным криминалистом по делу о полученной им информации. Пока я была там, он показал мне сделанные полицией фотографии и видеозапись с места преступления, а также заметки и зарисовки, составленные им во время изучения. Затем я осмотрела многие из ключевых предметов, бегло сравнила обнаруженный на правом ботинке Томпсона волос с эталонными образцами от всех трех мальчиков и ознакомилась с результатами проверки группы крови с этого же ботинка. Тем временем мой коллега Клив Кэнди отдельно разбирался со всем, что касалось краски и следов обуви.

Криминалист должен обладать определенной психологической стойкостью. Ко времени подключения к расследованию он уже никак не может изменить случившееся. Вместе с тем он может повлиять на дальнейшие события – помочь привлечь преступника к ответственности, принести хоть какое-то утешение родным и друзьям убитого. Попросту нельзя позволять эмоциям сбить себя с толку. Но когда в деле замешан ребенок, и ты достаешь из пакета для вещественных доказательств крошечный ботинок и кладешь его на лабораторный стол перед собой, тебя неизбежно одолевает печаль по поводу прерванной маленькой жизни.