Когда собаки не лают. Путь криминалиста от смелых предположений до неопровержимых доказательств - [41]

Самым любопытным и одновременно важным оказалось ветеринарное средство. Немного покопавшись, мы выяснили, какая компания его производила. Продавали его в плоских зеленых жестяных банках определенного размера, и одну из них обнаружили у Моргана в сарае. Возможно, он использовал его для лечения своих собак, и в процессе нападения вещество попало на Селин. Каким бы ни было объяснение, в конечном счете это не имело значения, поскольку заявление Моргана на апелляцию было отклонено, и эти доказательства не понадобились. Но было любопытно то, что оно добавило делу новый аспект и продемонстрировало невероятные возможности науки – в руках правильного специалиста.

Принцип «отсутствие доказательств не является доказательством их отсутствия» – полезнейшая основа любого криминалистического расследования. Впрочем, иногда, когда пытаешься понять, говорит ли человек правду, наступает момент, когда отсутствие доказательств достигает такого масштаба, что уже можно сделать какие-то выводы. В подобном положении оказалась я сама, когда зачитывала отчеты обвинения по делу, в итоге оказавшемуся одним из самых интересных в моей карьере.

По версии обвинения, в ранние часы холодного осеннего утра 1993 года Юсуф Абди подрался на улице рядом со своей квартирой с мужчиной по имени Франк Хобсон (имена изменены). После того как Хобсона вырвало на траву, как утверждалось, его подняли в квартиру Абди и оставили на полу небольшого балкона кухни, где он умер от переохлаждения. Примерно 20 часов спустя Абди вместе с другом вытащили тело Хобсона из квартиры и поместили в машину его друга. Затем они отвезли его к бетонированной площадке перед одним баром и спрятали в расположенной рядом дренажной трубе, где оно и было обнаружено на следующий день.

Криминалистическое исследование было определенно исчерпывающим: обвинение представило результаты экспертизы восьми криминалистов из разных лабораторий ЭКС, каждый из которых занимался изучением отдельного аспекта по делу: места, где было найдено тело, крови и текстильных волокон, квартиры Абди, отпечатков пальцев, растительности, алкоголя, марихуаны и т. д. Кроме того, биохимик из лондонской больницы проанализировал образец рвотных масс, обнаруженных снаружи квартиры, и сравнил их с пятнами на одежде Хобсона.

Примерно через восемь месяцев после смерти Хобсона я посетила одну из криминалистических лабораторий, где проводили часть анализов по делу. Находясь там, я самостоятельно изучила некоторые предметы, включая куртку Хобсона, которую достали из дренажного канала примерно в 91 метре от тела. Затем я осмотрела машину, содержащуюся в полицейском гараже, а затем отправилась к дренажной трубе вместе со своим коллегой Майком Дженкинсом, опытным химиком-криминалистом.

Любопытным показалось то, что большинство результатов анализов были отрицательными. Так, например, ничто не указывало на то, что найденный в машине кусочек ветки попал туда из дренажной трубы или близлежащей территории. В квартире не было никаких признаков борьбы. Ни на одном предмете, изъятом у Абди и его друга, не оказалось следов крови. Не было крови и на найденных в машине текстильных волокнах с одежды Хобсона, а также каких-либо других доказательств, которые бы связывали его с машиной или квартирой. Отсутствовали и доказательства в пользу теории, что его оставили на ночь на небольшом узком балконе в квартире. Осколки разбитого старого зеркала, которые лежали на балконе рядом с дверью, были нетронутыми и вообще явно находились там какое-то время. Более того, на одежде и обуви Хобсона не было никаких следов, указывающих на то, что его тело приволокли в эту трубу.

Удивительным мне представлялось и отсутствие других доказательств, которые обнаружились бы, участвуй Абди в избавлении от тела Хобсона. Так, например, на одежде Абди не было никаких следов, вроде тех выщелоченных белых отложений с бетонного потолка трубы, что, кстати, пристали к моей, когда я по ней пробиралась, причем свести их оказалось на удивление сложно. Более того, на одежде Абди не оказалось вообще ничего, что бы могло связать его с местом, где было обнаружено тело.

Думаю, в связи с тем, что Абди принимал участие в распространении наркотиков, и высказали догадку, что предполагаемая драка могла быть как-то связана с деньгами, которые ему был должен Хобсон. Вместе с тем сравнительный анализ образцов смолы марихуаны, обнаруженных в квартире и на куртке Хобсона, не подтвердил, что они были из одной партии, а на полиэтиленовой обертке не нашли никаких отпечатков пальцев, которые могли бы помочь с расследованием. С учетом всех других «отсутствующих доказательств» дело против Абди, казалось, было ни на чем не основано, и весь сценарий, нарисованный обвинением, казался крайне маловероятным.

В итоге я пришла к заключению, что результаты криминалистической экспертизы по ряду признаков указывали на то, что Хобсон сам добрался туда, где было найдено его тело. Что интересно: у него на коленях имелись ссадины, а его в остальном неповрежденные джинсы местами были протертыми и выцветшими – эти следы могли появиться в результате того, что он полз на четвереньках. В пользу этого предположения говорили и некоторые травмы на кистях рук и предплечьях, которые, судя по всему, были получены после того, как его куртка была снята. В отчете о вскрытии говорилось, что эти травмы «были характерны для контакта с жесткой поверхностью, такой как бетон», и могли быть получены «в результате того, что юноша поднял руки с целью защитить голову и лицо от жесткой поверхности, например, когда его тащили по дренажной трубе».