Когда собаки не лают. Путь криминалиста от смелых предположений до неопровержимых доказательств - [30]

Когда в 1994 году состоялись слушания по этому делу в Центральном уголовном суде Лондона, сомнения по поводу доказательств обвинения против подозреваемого А, которые возникли в результате нашего расследования, казалось, нашли отклик среди присяжных. И хотя двое других подозреваемых были признаны виновными в заговоре с целью организации взрывов и приговорены к 25 годам тюремного заключения, присяжные не смогли вынести такой же вердикт и ему.

Бывают и такие дела, когда текстильные волокна становятся весьма убедительным доказательством связи между подозреваемым и жертвой или местом преступления. Тем не менее даже в подобных случаях чрезвычайно важно проверить и исключить любые возможности перекрестного переноса частиц или случайного загрязнения вещественных доказательств. Потому что, несмотря на то, что теперь мы осознаем все имеющиеся риски, ошибки все равно случаются. Так, например, один и тот же полицейский мог брать в руки предметы из нескольких разных мест. Либо волокна могли попасть на улику с одежды сотрудника полиции. Или же на предметы, имеющие значение для следствия, могли попасть волокна с объектов, расположенных в помещении, где работали криминалисты или подозреваемый А, а то и вовсе, как это однажды случилось во время моей работы в ЭКС, кусочки дряхлого переплета с записной книжки судмедэксперта могли упасть, когда тот нагибался над телом жертвы на месте преступления! Мы потратили изрядное количество времени, пытаясь идентифицировать синие волокна, слипшиеся между собой странным решетчатым узором, пока наконец не осознали, что именно произошло.

В другом деле, для работы над которым меня нанял один солиситор защиты, произошла ситуация, ставшая одним из примеров потенциального перекрестного загрязнения. Подсудимого обвиняли в попытке ограбления владельца магазина, совершенной, когда тот с дневной выручкой на руках направлялся в банк. Согласно отчету криминалистов, несколько волокон, обнаруженных на куртке обвиняемого, могли попасть туда с рубашки владельца магазина. С другой стороны, часть волокон, собранных со штанов и рубашки владельца магазина, а также с сумки с выручкой, могли попасть туда с кардигана, который был надет на обвиняемом в момент предположительного нападения на жертву. Таким образом, было принято заключение, что эти вещественные доказательства доказывают, что между двумя мужчинами был контакт.

Посетив лабораторию ЭКС в Уэтерби, где криминалист, сделавший анализ, продемонстрировал изученные им волокна, я провела собственную проверку. Поначалу мне показалось, что некоторые вещественные доказательства могут быть даже более вескими, чем заявлялось обвинением. Так, например, четыре специфических хлопковых волокна, обнаруженных в сумке, были неотличимы на микроскопическом уровне от тех, что были собраны с прокладки куртки обвиняемого. Вместе с тем другие доказательства на основании совпадения волокон были куда менее убедительными. А когда я изучала отчеты и показания по делу, нечто потенциально куда более важное бросилось мне в глаза.

Оказалось, что полицейский, арестовавший обвиняемого, также вступал в контакт с владельцем магазина до того, как вся одежда и другие предметы были изъяты и запечатаны в пакеты представителями закона. Без сомнения, на то были свои веские причины, но полицейский все равно нарушил основополагающее правило, создав ситуацию, в которой он мог непреднамеренно перенести текстильные волокна с одного человека на другого. И хотя протокол столь вопиющим образом был нарушен, возможная связь между сумкой и курткой на основании совпавших текстильных волокон могла бы все равно иметь в суде значительную доказательную силу, особенно если обнаружат значительное количество этих частиц текстиля. Однако в общей сложности было найдено лишь 11 микроскопических волокон. Это не позволяло с уверенностью полагаться на результаты первоначального криминалистического расследования и давало солиситору защиты пространство для маневров.

Как и во многих других делах, которым мы занимались на стороне защиты, с первоначальными результатами криминалистической экспертизы все было в полном порядке – просто мы нашли другое, альтернативное объяснение. Наша задача состояла в том, чтобы попытаться переосмыслить уже собранные доказательства. И хотя мы, может, и были на основании имевшихся доказательств согласны с тем, что преступление, судя по всему, было совершено человеком с группой крови 1+, или с тем, что в момент нападения на нем был синий свитер, нельзя было однозначно утверждать, что этим человеком был именно обвиняемый.

За последние годы текстильные волокна сыграли важную роль в раскрытии ряда громких убийств. Так, например, в делах об убийствах на Пембрукширской береговой тропе и убийстве Стивена Лоуренса они не только стали вескими доказательствами сами по себе, но и подсказали, где искать доказательства другого типа, включая образцы ДНК.

Как и в случае с текстильными волокнами, порой у меня возникают серьезные причины поставить под сомнения заключения, связанные с волосами, которые были сделаны криминалистами, работавшими на обвинение. До появления ДНК-экспертизы доказательная сила человеческих волос была относительно ограниченной. На самом деле единственным, что можно было обычно утверждать с какой-либо долей уверенности, – то, что представленный в качестве доказательства образец принадлежал человеку или какому-то виду животного.