Когда слова не нужны - [2]

— Флаер типа «Химера» имеет разрешенную массу три с половиной тонны, вмещает пилота и пассажира, предназначается для скоростных полетов в широком диапазоне рельефных и климатических условий…

Слова привычно слетали с губ. Прости меня, Мирочка, за сухость, но стараться для этой… для развлечения этого бесполезного балласта абсолютно не хочется.

— «Химера» управляется двумя способами — посредством сенсорного контакта и напрямую, — продолжал бубнить я. — Для сенсорного управления имеются тактильные панели, для прямого — шлем… Куда?! Куда вы хватаете без разрешения?!

— А что? — самоуверенная дива со шлемом прямой связи в руках с удивлением воззрилась на меня. — Я хотела посмотреть.

— Ничего смотреть не нужно! Ничего без команды не трогать! Это флаер, а не швейная машинка! Понятно?!

— Хо-ро-шо! — сверкнула глазами и демонстративно сложила ладони на коленях.

О, великие силы! За что мне такое наказание?! Фифа ждала с преувеличенно-уважительным выражением лица. Я выдохнул сквозь стиснутые зубы, продолжил:

— Мы начнем с сенсорного варианта. Положите руки сюда…

Справа и слева от ученицы поднялись панели, наполненные вязкой субстанцией. Глаза девицы полезли на лоб:

— Биогель?! Я думала, что будет жесткая панель! А зачем тогда нужно было убирать ногти?! Они бы не помешали!

Ногти ей, видите ли, жалко! А машину — нет!

— Давайте не будем спорить.

— Мне нужно знать — зачем, — уперлась она.

Я обреченно вздохнул.

— Биогель передает машине любые движения в усиленном варианте. При наличии дополнительных раздражителей в виде длинных ногтей ее реакция может быть неадекватной.

Все сказанное — правда. Но не вся. Просто я не хочу, чтобы моей Мире было больно.

Ученица долго разглядывала меня, а потом неприятно усмехнулась:

— А-а-а… да… Мне же сказали, что вы считаете ее живой… Ну-ну…

Ну Серж и трепло!

— Если вас что-то не устраивает, то можете сменить инструктора и машину, — спокойно предложил я.

Алла сложила губки бантиком, захлопала ресницами и, изображая примерную девочку, тонким голоском пропищала:

— Хорошо, я поняла. Буду слушаться… — и вдруг без перехода полюбопытствовала. — А правда, что вы попали в аварию во время Гонок? Из-за того, что не хотели бросить машину?

Черт!!! Трижды трепло!!!

* * *

Я проснулся посреди ночи, перерыл весь дом, нашел пожелтевшую, заначенную еще со старых времен сигарету. Выкурил в форточку. И даже не почувствовал вкуса. Чертова девица! Из-за нее все снова стояло перед глазами, будто произошло только вчера.

Мелькают лица зрителей, сливаются в одну белую массу… Вот она кромка… Чуть-чуть. Есть! Мы за пределами поля! Но скорость… высота… Мало! Мало!!! Танечка, ну же, еще чуть-чуть! Удар. Боль. Тьма.

«Создание ситуации, опасной для жизни людей, несоблюдение инструкций, нарушение правил, — стояло в дисквалификационной карточке. — Лишение права участия в Гонках на неопределенный срок».

Конечно, флаер — всего лишь машина. Но машина ценная. А если ко всему она еще способна чувствовать и понимать?..

* * *

Каждый раз, когда я видел Аллу, шествующую по летному полю, мое настроение падало ниже нулевой отметки — меня ждало два часа бесполезно-безнадежных действий.

— Тише… Мягче… Медленнее… Сто-о-оп!!!

— Держите равновесие! Держите! Держите же!!! Все, можете считать, что разбились.

— Что вы передаете машине?! Перестаньте возить в геле руками, будто вы осьминог! Флаер не знает, в какую сторону ему лететь от ваших рывков.

— Так, так… Уже лучше… Хорошо… Куда?! Куда?!!

Каждый день одно и то же. Вернее, ни одного дня без происшествия. Ученица не чувствовала высоту, опаздывала с командами, сбивалась с ритма, теряла контакт, путала право и лево… И так без конца. Ей не хватало точности, чувства равновесия, умения предугадывать воздушные потоки… Одним словом всего, без чего полет на скоростном флаере невозможен. Однако, каждый раз, выслушав мою ругань, девица, закусив губу, продолжала занятие. Или пунктуально являлась на следующее. Уж чего-чего, а упрямства ей было не занимать. Я поражался и злился одновременно — по моим расчетам она давным-давно должна была сдаться.

И еще один фактор изумлял меня до глубины души — упрямица нравилась флаеру. Мира тянулась к ученице, старалась изо всех сил и вообще была само внимание и послушание. Впрочем, бесчувственная Алла все это благополучно не замечала и продолжала делать ляп за ляпом.

Однажды, после очередного особо неудачного занятия, вымотавшего и ученицу, и флаер, и меня, я не выдержал.

— Алла, — начал я твердо. — Вы понимаете, что «Химера» не для вас? Повтор за повтором, полет за полетом. Ошибка за ошибкой. Ну нельзя так продолжать. Это скоростная машина, сложная. Не хотите «Гейшу» — возьмите «Барракуду». Ну, «Гепарда» наконец, если вас смущают женские модели.

— Нет! — упрямо произнесла ученица, разминая уставшие кисти.

— Ну почему?! Зачем вам это надо? Не спорю — научить можно кого угодно чему угодно. Но зачем? Дополнительные занятия, впустую потраченное время… На «Гейше» вы могли бы выйти в самостоятельный полет уже завтра!

— Ничего, — она вздернула подбородок. — Значит, я буду заниматься долго. Столько сколько нужно. И научусь. Я всю жизнь об этом мечтала.