Когда разливается Акселян - [17]

Два его взрослых сына со сверстниками Тимера не знались. Однажды, играя с деревенскими мальчишками, он услышал неподалеку громкие голоса…

На большой дороге показался тарантас. За ним мчался второй…

— На помощь, люди! Держите его!.. — кричал, размахивая руками догонявший.

Чуть не сбив мальчишек, тарантас пролетел мимо них.

И тут!.. Тут выбежал из ворот своего дома Хисамый, бросился навстречу и, схватив за уздцы коренника, остановил их у самого плетня.

В тарантасе сидел толстый усатый стражник в белой фуражке. Из подлетевшей следом телеги выпрыгнул татарин, живший в соседней деревне.

Крича что-то, он показывал рукой на переднюю ногу своей лошади. Она была в крови.

— Загубил лошадь!.. Вот что сделал он, друг Хисамый! — чуть не плача, объяснил он, злобно глядя на стражника.

— Ничего не понял, — сказал прасол. — Расскажи толком!

— Еду я домой, воз до краев, тяжелый, а этот вот… злодей мне навстречу. Кучер, чтоб глаза мои его не видели, дорогу не уступает, правит прямо на меня. А где это видано, чтоб груженая телега отворачивала?!. А он возомнил себя большим человеком! Нет, говорю себе, не нарушу обычая путников!..

— Ты много говоришь, друг! — сурово заметил Хисамый.

— Скажу короче: дороги не уступил. А этот, в фуражке, спрыгнул на землю и шашкой по ногам моей лошади.

— Ага?..

— Вот тебе и ага! Взял и ударил.

Татарин хотел еще что-то добавить, но не успел.

Хисамый неожиданно схватил стражника за шиворот, стащил с тарантаса и сильно ударил по лицу. Тот упал на землю. Напуганный происшедшим кучер бросил лошадей и попытался улизнуть.

— Не удирай, — сказал ему прасол. — Ты не виноват, тебя я не трону. — Он быстро распряг одну лошадь стражника и запряг вместо раненой, которую отвел в сторону.

— Что ты делаешь, друг Хисамый?

— Помолчи, бери коня за коня и езжай своей дорогой.

— А моя лошадь? — замялся татарин.

— Она уже не поднимется, я ее зарежу.

— А кто будет отвечать?

— Ты, слишком языкастый, не знаешь что ли кипчака Хисамыя? Не хнычь, ответ буду держать сам.

Татарин молча повернул лошадей и тут же укатил.

Стражник, наконец, пришел в себя и поднялся с земли. Выпучив глаза, он хотел было рявкнуть на кучера, но, увидев сжатый огромный кулак Хисамыя, промолчал, забрался с опаской в тарантас и толкнул слугу своего в спину.

Лошади рванули и скоро исчезли из виду.

Еще из рассказов отца у Тимера сложилось впечатление о стражниках, как о страшных кровопийцах. А Хисамый не испугался его, поколотил, да еще коня отнял! Наверное, он ничего и никого не боится? Поступок прасола привел мальчишку в восхищение. Стать бы таким, как он!..

Конечно же, он не знал тогда, что произошла февральская революция и стражники поприжали хвосты…

И вот Фахри — сын этого самого Хисамыя! Куда девалась отцовская гордость и сила? Был когда-то на деревне и он батыром, а теперь?.. Шляется с девками, распускает сплетни… Мужское ли это дело? Не настраивает ли его кто-нибудь? Надо бы узнать об этом и, быть может, помочь человеку.

Размышления его прервал торопливый стук копыт. У ворот правления остановилась запряженная лошадь. Из тарантаса вылез черноусый толстяк и уверенно открыл дверь. Одет он был в брезентовый плащ, на голове кожаная фуражка… Это был председатель колхоза Сакай Султанов…

— А-а, Тимербулат Янсаров! — произнес он и подал потную руку. — Слыхал, слыхал, что ты вернулся. Прекрасно!.. Ладно, еще успеем — наговоримся, сейчас времени нет, спешу. Сегодня пленум сельсовета, еду в Карамалы. Зашел только за сводками…

Открыв ящик стола, Султанов положил в сумку какие-то бумаги и торопливо направился к выходу.

— И мне, товарищ Султанов, необходимо на пленум.

— Ах, вон как! Что ж, идем, места в моем тарантасе хватит обоим.

На пленум они поехали вместе.

Сельсовет находился в получасе езды от колхоза «Куряш». Еще не было девяти, когда их тарантас подкатил к небольшому деревянному дому. Председатели колхозов «1 Мая» и «Искра» подъехали часа через полтора.

«Да, это не у нас, на железной дороге!» — расстроенно подумал Тимер.

Пленум открылся только в одиннадцать часов. Людей было очень мало…

Председатель сельсовета Магадеев сказал краткое вступительное слово. Затем председатели колхозов сообщили об уборке и сдаче хлеба государству…

Наконец, поднялся Султанов. Он начал было говорить, но Магадеев прервал его:

— Ты что со старыми данными прошлой пятидневки пришел? Очень плохо…

— Нет, это последние данные, — ответил Султанов. — Хлеб вывезти не успели, дожди… Все силы отдаем уборке. Дожди опять могут пойти, а у нас более ста гектаров не скошено.

— Что? — поразился Магадеев. — У тебя же еще на прошлой пятидневке было отмечено тридцать гектаров.

— Не знаю, шутовод, наверное, спутал, — нарочито искажая слово «счетовод», выдавил Султанов. — Я же малограмотный, сразу не сумел разобраться…

Начались прения… Поначалу Султанов сидел спокойно. Свои люди, вряд ли привяжутся. Но вот слово взял Тимер Янсаров.

«Ишь ты! — подмигнул Султанов председателю соседнего колхоза. — Не успел появиться, а уже… Сразу видно, молод еще!..» Он усмехнулся. Но скоро ему стало не до шуток…

Тимер не стесняясь высказывал все начистоту. Сакай Султанов заерзал на своем стуле. Каким образом этот парень все выведал, все узнал?.. Он порывался несколько раз вступить в разговор, прервать Янсарова, вставал даже с места и махал руками, но все было напрасно. Ну ладно, ладно, пусть поговорит, посмотрим что из того выйдет?..