Когда расцветёт сакура - [15]

— То, что у вас ничего не нашли, подтверждает версию о сообщнике, — продолжал издеваться следователь. Ему явно нравилось видеть на моём и без того испуганном лице страх и недоумение.

— Вы мне голову мне не морочьте, и стращать меня не надо. Лучше не отвлекайтесь на безумные версии, а ищите настоящего убийцу, — может, меня ещё арестуете, как Лору? Вам, как я смотрю, нравятся идиотские версии, — моему возмущению не было предела.

Моя голова уже не воспринимала никакую информацию. Да и до моего сознания ещё не доходил тот факт, что Илоны Павловны уже нет в живых. Я еле сдерживала постоянно набегавшие на глаза слёзы. Взяв на руки бедную Басю, измученную наплывом в квартиру чужих людей, я как могла, успокаивала, то скулящую, то лающую собачку.

Страшно. Ужасное чувство. Несколько часов назад разговаривать, веселиться, шутить с человеком и вдруг, осознать, что его уже с тобой никогда не будет. Я видела, как вносят в большой лифт запакованное в чёрный клеёнчатый мешок тело Илоны Павловны, но всё равно, было ощущение, что это кто-то другой там лежит, а не она.

— Маргарита Сергеевна, если что вспомните, позвоните мне, по этому номеру, — Владимир Иванович, передал мне свою визитку, а в это время оперативник опечатывал квартиру Илоны Павловны.

— Так, что, решили меня не арестовывать? — съязвила я, и наконец, мы с Басей закрылись в квартире от чужих посторонних глаз.

— Ну, что Бася, теперь мы одни. Иди, выбирай себе местожительство.

Собака посмотрела на меня своими умными грустными глазами и словно поняла моё предложение, пошлёпала в уголок между большим мягким креслом и диваном.

— Ну, что, я тебя понимаю. Не сквозит, свет не мешает и обзор прекрасный. Умела бы ты говорить, ведь ты, Бася, единственный свидетель убийства. Кого же ты с хозяйкой впустила в квартиру такой глубокой ночью? Ушла я от вас в половине одиннадцатого. Разбудили меня в половине первого ночи, — размышляла я, гладя по шерсти бедную Басю, запрыгнувшую ко мне и положившую на мои колени свою лохматую широкую мордашку.

Два часа хватило убийце. Этот кто-то был тем, кому бедная женщина не побоялась открыть дверь так поздно и впустить в квартиру. Мои мысли скатывались скомканным клубочком, но сил разгадывать эту загадку уже не было.

Утром я выгуляла Басю. Вернувшись, закуталась в плед и прилегла на диван. Постоянно прокручивая в голове все последние события, я провалилась в тревожный сон с какими-то кошмарами. Проснулась, не сразу сообразив, что это в моей квартире лает Бася и во всю трезвонит дверной звонок.

— Иду, иду. Бася успокойся, — пыталась я угомонить и звонившего в дверь и лающую собаку.

На пороге стоял расстроенный Григорий Аркадьевич.

— Маргарита Сергеевна, ничего понять не могу. Вышел из лифта, смотрю, квартира Илоны Павловны опечатана, к вам звоню, слышу лай. Я догадался, что это Бася. Что произошло?

— Проходите, сейчас, я в себя приду. Вы будете со мной завтракать?

— Завтракать? Уже ужинать пора. Что случилось?

Я глянула на часы.

— Пять вечера, ничего я поспала. Убили нашу соседку. Пропала коллекция нэцкэ, которую она собрала для передачи в музей в Японии. Вот такой ужас. Вы не могли бы выгулять Басю, а я сейчас приду в себя и соберу, что нибудь перекусить и всё подробно расскажу вам.

Я быстро привела себя в порядок и приготовила ужин, выгрузив из холодильника всё съестное, что было в нём. Так захотелось есть, будто неделю сидела на диете. Наверное, это на нервной почве. К возвращению Григория Аркадьевича уже был накрыт стол. Помянув бедную подругу, мне пришлось повторить весь рассказ о происшедшем.

Внимательно выслушав, Григорий Аркадьевич, не удивился тому, что кто-то приходил и искал Дениса.

— Он сбежал из больницы. Как раз вчера во второй половине дня. Вы представляете? Моя девочка сидит в этой омерзительной камере в СИЗО, а этот мерзавец сбежал.

— Говорите, вчера сбежал?

Мы переглянулись, удивившись осенившей нас догадке. Мне сразу вспомнилось, как искавший меня Денис, зашёл к Илоне Павловне и, увидев коллекцию нэцкэ, интересовался ценой коллекции.

— Вы думаете, он способен на это, — всё-таки что-то не давало мне поверить, в то, что этот хлюпик, мог решиться на убийство Илоны Павловны.

Только я хотела успокоить обескураженного предположением Григория Аркадьевича, как опять раздался звонок в дверь.

На пороге стоял следователь Владимир Иванович:

— Добрый вечер, вы не знаете, где может быть хозяин этой квартиры, — кивком головы он показал на соседские двери.

— У меня, — спокойно ответила я, заметив, что он как-то странно посмотрел на меня, — проходите. Садитесь с нами и помяните Илону Павловну.

— Да? Вообще-то я ещё на работе. Думал к вам забегу по дороге…, — стал он оправдываться перед нами, — мне надо снять с вас показания, где вы находились прошлым вечером.

— Раз надо, значит надо, — Григорий Аркадьевич, услужливо придвинул стул нежданному гостью, — я в курсе последних событий. Вы по поводу бегства Дениса из больницы?

— И по этому поводу и по второму. Документация, понимаете, Всё надо записать, кто, где, когда…

— Я понимаю, понимаю. Находился на своей даче, где проживаю постоянно.