Когда прошлое становится будущим. Машина времени - [2]

Впрочем, окончательно я об этом все-таки не забыл.

Вежливо отделавшись от гостеприимного хозяина, я наконец поднялся в свой номер (вернее — келью) на втором этаже. Небольшая узкая кровать у стены, стол, телевизор, распятие… Да, небогатая обстановочка. А кто-то еще говорит о сказочных сокровищах католической церкви! Впрочем, у меня номер самый обычный — может, для каких-нибудь кардиналов предусмотрен полный люкс? Нет, все-таки с благочестивыми помыслами у меня туговато…

Но хотя бы видимость нужно было сохранять даже наедине с самим собой. Здесь, в Ватикане, всюду расставлены видеокамеры, и неизвестно, какая из них следит за тобой в конкретный момент. Поэтому я не спеша снял верхнюю одежду, сунул чемодан в шкафчик, встал на колени перед распятием и сделал вид, что молюсь.

Честно говоря, мне было не очень уютно. Как говорит мой хороший знакомый, быть смелым — это не сложно, только очень страшно. Совать голову в пасть льва — детские шуточки по сравнению с тем, что я проделывал сейчас. И все-таки я готов был рискнуть — игра стоила свеч.

— Черт возьми, как мне все это провернуть? — шептал я вместо молитвы, ничуть не стесняясь извергать богохульства в самом сердце католической церкви. — Там же наверняка видеокамеры. Надо с первого раза найти то, что мне нужно, а потом улепетывать отсюда пока цел… Дьявол… Вот ведь угораздила нелегкая…

Но отступать было поздно. Слишком много сил было положено на то, чтобы проникнуть сюда. Поднявшись с колен и поцеловав распятие (религиозное рвение никогда не бывает лишним), я лег в кровать.

Вы спросите, как мне удалось стать Франсуа Верденом и получить рекомендации от «Опус Деи»? Ха-ха, так я вам и рассказал! Ведь мои книги лежат в любом книжном магазине, и их читают не только мои друзья, но и враги. А мне оно надо — палить свои схемы? Неважно как, но я попал сюда. В конечном счете вы ведь хотите узнать, что я раздобыл, не так ли? Наберитесь терпения. Скоро узнаете.

Поворочавшись с боку на бок, я забылся тяжелым сном. Мне снилось, как за мной гонятся люди в черных сутанах с капюшонами, глубоко надвинутыми на лица. Вернее, лиц у них не имелось вовсе, а на их месте было что-то настолько жуткое, что я даже не рисковал всматриваться. Я убегал от них длинными коридорами вдоль бесконечных книжных полок, ноги мои не слушались меня, становились ватными, а полки все тянулись и тянулись, и совсем близко за спиной я слышал тяжелое дыхание моих преследователей…

Разбудил меня яркий луч солнца, упавший на мое лицо из узкого окна, похожего скорее на бойницу. Я вскочил и кинулся к умывальным принадлежностям — смотритель скоро зайдет за мной… Или сначала надо помолиться? Черт, я же учился в католической гимназии!

Совершив все предусмотренные процедуры, я надел на свою физиономию благочестивое выражение и стал ждать вчерашнего знакомого. Его визит не заставил себя ждать — в девять часов утра долговязая фигура падре Пьера появилась в моей келье.

— Как вы спали? — вежливо спросил меня смотритель.

— Благодарение Господу, хорошо, — ответил я. — Надеюсь, день пройдет еще лучше.

Действительно, мне не очень хотелось, чтобы черные фигуры гонялись за мной наяву.

— Да будет на то воля Божья, — откликнулся падре Пьер. — Отец Франсуа, я забыл спросить вас, откуда вы родом? Из какой части нашей общей прекрасной родины?

— Из Лангедока, — выдал я заранее заготовленную легенду.

— О, Лангедок! — падре Пьер просиял. — Мы с вами, оказывается, земляки. Я родился и вырос в городе Симонель. Наверняка слышали о таком…

Конечно, первым моим порывом было согласиться — это дало бы мне возможность поиграть на эмоциях «земляка». Но что-то в тоне падре Пьера меня насторожило. Тем более что Лангедок я знаю неплохо и ни о каком Симонеле никогда не слышал.

— Признаться, не доводилось… — осторожно сказал я.

— Ну как же! Я думал, он известен каждому в провинции, — падре изумился очень естественно… пожалуй, естественнее, чем следовало бы. — Там знаменитые тисовые рощи…

Черт подери, впервые слышу про тисовые рощи в Лангедоке! Да они там просто не растут!

— Тисовые рощи? — изумился я, причем вполне искренне. — Возможно, я… Наша семья жила довольно уединенно… но я…

— Что ж, неважно, — мой собеседник кивнул, кажется, с некоторым облегчением. — Пойдемте, вам пора приступать к вашей работе. Как я понимаю, у вас в распоряжении ограниченное время.

Я кивнул и поплелся вслед за падре Пьером. Черт возьми, он проверял меня? Или мне чудится? Если проверял — то почему? Они что-то подозревают? Может быть, я иду в ловушку?

Прокрутив в уме еще раз недавний разговор, я решил, что поступил правильно. В конечном счете, осторожность — прежде всего. Похвалив себя, я тут же чуть не налетел на узкую спину моего провожатого. Мы стояли перед входом в библиотеку Ватикана.

Самое закрытое хранилище

Официальная история гласит, что библиотека Ватикана была основана 15 июня 1475 года, когда папа Сикст IV издал буллу, узаконившую этот факт. Однако понятно, что книжная коллекция начала формироваться гораздо раньше, как минимум с момента зарождения христианства, и основана на книжных собраниях масонов (именно они засекречены наиболее строго). Даже сами церковники признают, что к тому времени папская библиотека уже имела давнюю и богатую событиями историю. В Ватикане хранились коллекции древних рукописей. Эту коллекцию считают зародившейся еще в IV веке при папе Дамасе I и продолженной папой Бонифацием VIII — создателем первого полного на тот момент каталога, — а также истинным основателем библиотеки папой Николаем V, который оставил после своей смерти более 1,5 тысяч рукописей.