Когда приходит ответ - [2]

Докладчик как-то особенно вкусно произносил ГОЭЛРО, ударяя на втором слоге, что еще раз подчеркивало именно электрическую основу грандиозного плана преобразований. ГОЭЛРО — слово, конечно, широко известное и говорящее много, особенно им, молодым энергетикам. Но сейчас оно звучало для них здесь, в этих стенах рядом со столичной электростанцией, под легкий, едва уловимый гул работающих где-то поблизости генераторов, совсем по-особому. И они, вчерашние школяры, вдруг почувствовали себя практическими участниками, чуть не главными деятелями во всем том большом, головокружительно смелом, что вставало в жизни за этими шестью буквами.

— Сейчас предстоит новый шаг… — Докладчик взглянул пристально поверх очков на молодых инженеров. — Новые станции меняют всю картину. Вот здесь в центральном районе… И прежние станции в самой Москве, и под Москвой, и новые, построенные несколько подальше, но также тяготеющие к столице, — это уже целый букет! — И он выразительно растопырил пальцы. — Но пока каждая из них сама по себе. Каждая знает лишь свой околоток. Отдельные островки. А надо…

И он сказал им, что же сейчас надо. Надо собрать их вместе, соединить воедино, в систему. Инженеры сказали бы: включить на параллельную работу. Одна станция дополняет, поддерживает другую. Все работают совместно, в общий котел. Из общего котла и черпается энергия для нужд всего обширного района. Единая сеть, которая должна охватить сотни и сотни квадратных километров. Города, поселки, деревни, промышленные предприятия, железнодорожные линии, строительные площадки… Крупные и малые, близкие и самые отдаленные. Это и есть то, чего требует настоящая электрификация. То, о чем думал Ленин. Объединенная энергосистема!

Но такой системы не может быть без одного главного условия. Без согласованности в работе, без управления.

Корабль без руля! Необходим капитанский мостик, центральный пункт, который все знает, обнимает взглядом всю картину, оценивает обстановку, принимает решения и указывает курс: куда и сколько энергии направить.

— Такой пункт сейчас и создается. Центрэнерго! Он будет здесь. — Докладчик ткнул пальцем себе под ноги. — Наш первый опыт. А управление?.. Управлять придется вам, товарищи! — Стекла очков по очереди пересчитали каждого из сидящих за столом новоиспеченных инженеров. — Вы будете, так оказать, рулевые…

Григорий Мартьянов глотнул воздух и застыл, словно перед фотографом. Это на нем остановился изучающий взгляд из-за стекол, это ему были направлены последние слова:

— На вас возлагается высокая обязанность. Вам предоставляется власть, большие права!

Было как-то и весело и как-то не по себе от этих слов. «Власть», «большие права». Ого! Мартьянов посмотрел на своих товарищей. Ну, кажется, и у них сейчас карусель в голове. Правда, докладчик оговорился, что их сначала испытают, поставят помощниками при опытных инженерах на месяц-другой, а потом… Но какой же молодой человек, да еще с дипломом в кармане, не считает, что это самое «а потом…», конечно, будет принадлежать ему.

Представитель городского комитета уехал, бросив на прощание:

— О вопросах специальных вы сами поговорите…

Он спешил на другое собрание, зажигать и там. Во главе стола занял место начальник Центрэнерго. Крупный, с загорелым лицом, взлохмаченный, одетый в тесноватую, не по комплекции, тужурку с медными техническими пуговицами.

— Ну вот что, друзья хорошие! — прогудел его хрипловатый бас. — Высокая обязанность, большие права… Это все прекрасно! Но прежде всего потребуется внимание, дисциплина. Понимаете, дисциплина! — И начальник увесисто припечатал стол большой мясистой ладонью.

2

В этой комнате теперь почти беспрерывно раздавались напряженно настойчивые голоса, когда люди говорят, не видя друг друга. То вспыхнет крик, будто там, на другом конце, совсем оглохли. Это бывало, когда что-нибудь случалось.

А так как постоянно что-нибудь случалось, то и крику здесь, как сами понимаете, было достаточно. Потому и комнату отвели для этого отдельную, самую крайнюю, с окнами на реку, да и дверь еще обили толстым войлоком. Дежурный пункт Центрэнерго.

А когда дежурил Григорий Мартьянов, шума здесь было не больше, чем всегда, но атмосфера как-то неизбежно накалялась.

Два стола рядом посреди комнаты: для дежурного и его помощника. Между ними батарея телефонов. По телефону, собственно, и совершалось все то, что носило название «оперативное управление энергосистемой». Сидя за столами, поглядывая на стрелки измерительных приборов, на разложенные графики, таблицы и списки, Григорий Мартьянов и его обычный напарник Вадим Карпенко говорили и говорили в два голоса, стараясь не мешать друг другу и в то же время перебивая и часто заглушая друг друга, — неугомонный, малоблагозвучный дуэт.

Станция-я? Как у вас там загрузка, норма-а-ально? — звонко, чуть растягивая, спрашивал Вадим.

Сообщите, сколько нагрузки можете взять? — отрывисто кидал в трубку Мартьянов. — А резерв? Что в резерве?..

О резерве он никогда не забывал напомнить и всегда требовал, чтобы станция отвечала вполне точно: сколько она может дать дополнительной мощности. В случае, если… Может ли дать сразу, когда турбины готовы к включению, «горячий резерв»? Или резерв этот в холодном состоянии, и нужно будет еще «разводить пары»? В случае, если…