Когда папа варвар - [14]

А вот это было неожиданно. Хотя, чему я удивляюсь? Наверняка меня выставили извергом, не объяснив, что сделала его мать. А эта тварь мало того, что переспала с другим, но, как выяснилось, делала это далеко не впервые, более того, имела наглость спросить, а что в этом такого! Мол, я всё время занят, ей скучно, а химерам обязательно нужно чувствовать себя нужными и любимыми.

И это сказала та, которая зачастую пренебрегала моими предложениями съездить вместе на осмотр военных кораблей или сплавать до острова Лекс, где происходит сортировка всех прибывших из чужих земель. Ей это было неинтересно. Она хотела развлечений: песен, танцев, изысканных блюд, а какие изысканности на том же корабле? К тому же армарийцы танцуют только боевые танцы под специальное горловое пение, которым мы устрашаем противника.

Короче, дрянь был, а не брак. Лишь рождение сына и сделало его ценным, вот только паршиво всё вышло. Как теперь это разгребать? Каков он — мой сын, дело совершенно неясное, а тут ещё и эта пигалица. Любит она Илладара. И что? Она — чужая, ей здесь точно не место, вон её даже магия не берёт!

Смазав рану эликсиром, который мне дал Жрец, я пошёл в свою комнату, по пути остановился около двери комнаты Илладара — смежной с моей. Они соединяются через общую ванную. Зайти или нет?

Да драх их всех раздери, король я или кто?

Резко открыв дверь, я даже не подозревал, какая картина предстанет перед моими глазами. На кровати сына спала она — причина моего геморроя. Подойдя поближе, я увидел и Илладара — он прильнул к ней всем своим тонким тельцем и не отпускал рукав сорочки даже во сне.

Драх! Нет, совершенно точно надо напиться! И закрыть покрепче смежную дверь, чтобы ненароком не вернуться сюда.

Я двинулся в ванную, чтобы не выходить снова в коридор — так быстрее. Подёргал ручку двери в свою комнату — заперто.

Хм, похоже, кто-то побеспокоился об этом нюансе. Скорее всего, Беренгария — она умная женщина, ведь я сейчас слишком взбудоражен.

Прежде чем дойти до своей комнаты, раз уж пришлось идти в обход, я лично спустился в подвал и взял оттуда ящик с перцовой настойкой. Шесть бутылок — в самый раз, чтобы отвлечься от этого дерьма!

Алёна

После того, как ушли Беренгария и Виви, я таки нашла ночную сорочку (эх, жаль, что то не пижама!) и быстро переоделась в ванной комнате, которая примыкала к спальне Илюши. Там была ещё одна дверь, но я не смогла её открыть. Странно. Может, кладовка? Но зачем её запирать? Ладно, спрошу потом об этом Беренгарию или Виви, а сейчас у нас сон-час.

— Илюш, ты точно не хочешь кушать? — на всякий случай уточнила я.

— Нет, только пить.

Я налила нам обоим воды из кувшина, который стоял на столе около одного из окон. Напившись, мы с удовольствием зарылись под одеяло, обнялись и принялись обсуждать один довольно серьёзный вопрос. По крайней мере, в книгах по психологии об имени и самоидентификации достаточно много написано.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя называла: Илья или Илладар?

Мальчик задумался. Я в это время гадала, что же он в итоге выберет? С одной стороны, на Земле, где его поставили перед фактом, что он теперь Илья (скорее всего, услышали, как он лепечет слово Илладар и назвали созвучно), ему было ой как неуютно. Настолько, что он даже согласился вернуться к отцу, которого до ужаса боялся, более того — ненавидел. И тот очень постарался, чтобы эта ненависть зародилась. Из этого вытекала другая сторона вопроса: имя дали ему родители, в том числе Зигвальд. Правда, роль матери, наверняка называвшей его именно Илладаром, может повлиять положительно.

— При всех Илладар, а так Илюша, — он смущённо улыбнулся. — Только ты так меня называешь.

У меня даже сердце защемило от нежности. Боже, как он вообще не свихнулся, когда попал на Землю? Не говоря уже о казни матери. Надеюсь, этот изверг не заставил его смотреть на всё это дело. Надо будет выяснить этот нюанс, но желательно не у самого Ильи.

— Слушай, а что ты думаешь о своих родичах — химерах? Ты хочешь с ними увидеться?

— Не знаю, — Илья пожал плечами. — С ними было… странно.

— Ты так хорошо всё помнишь? — я искренне удивилась такой памяти.

— Конечно, ведь мы жили в пещере, куда даже солнце не попадало. Иногда выплывали на сушу, но ненадолго и очень редко. А я так скучал по зелёной травке, по лучикам.

— В смысле выплывали? То есть вход в пещеру был под водой? — я сразу вспомнила дайверов, обожающих такие пещеры изучать.

— Да, а я не люблю большую воду. И корабли, — он заметно взгрустнул.

О, об этом я знала, как никто другой! Мыться он терпеть не мог, а кораблями швырялся, едва замечал игрушку или картинку. Видимо, химеры, в процессе спасения его от Зигвальда, заложили в него все эти фобии. Что странно, на самом деле. Надо будет разобраться.

— Зато ты любишь цветы, а твоя тётя из страны цветов! — я решила перейти к позитиву, хватит пока психоанализа. — Помнишь, как я тебе по секрету приносила одуванчики и сирень?

— И ромашки! — Илья заметно воодушевился. — Я потом их съедал.

— Что? — вот это сюрприз. — Но ведь сок одуванчиков горький.

— Не знаю, мне всё нравилось: и жёлтые головки, и хрустящие стебли.