Когда оживают Тени - [20]

Шумно уселись за стол неподалеку, принялись заказывать выпивку и закуску. И между делом ожесточенно спорили, размахивали руками. Звучали слова «стачка», «достали», «хватит терпеть» и прочие, свидетельствующие о крайней степени раздражения.

– И эти о том же, – пробормотал Коул, прислушавшись. Заметил вопрос в моих глазах и скорчил кислую мину: – В Таре неспокойно, Орм. Ты выбрал не лучшее время, хотя понимаю, что от тебя зависело немногое. В городе волнения.

– Связанные с чем? – заинтересовался я.

– Как обычно, – сделал неопределенный жест делец. – Дайте больше воздуха, больше жилого пространства, всяческих благ, достойную зарплату, поменьше рабочий день.

– Такие настроения вроде бы стабильно возникают раз в пятилетку.

– Ну да. У одних денег много, у вторых нет в принципе. И терпение тех, кто сидит вдалеке от кормушки, периодически истощается. Последние набеги фоморов на пограничье подорвали поставки ресурсов, после конфликта с дальними экономику лихорадит. Часть людей потеряли работу, остальным теперь приходится вкалывать за гроши, чтобы не протянуть ноги. Наши воротилы, вместо того чтобы искать альтернативы, увеличивают налоги и урезают зарплаты. Работяги люди терпеливые, но когда прижимает, начинают бастовать… в лучшем случае.

– Похоже, все серьезно.

– Более чем. Обычно волнения длятся недолго. Людям надо кормить семьи, а торчать на профсоюзных собраниях слишком больно для кармана. Но тут явно кто-то подливает нефти в огонь, подкармливает. Людишки и за молоты хватаются, громят магазины и склады. Таких ловят, арестовывают, сажают в тюрьмы и топят, но без толку. К тому же появились народные герои.

– Ты о чем?

– О Мстителе в маске, – втянулся в разговор Фергюс, перестав изображать праведный гнев. – Появился недавно. Бегает с перевязанной бинтами рожей, в черном плаще. Режет глотки одичавшим от жадности промышленникам. Главарей уличных банд тоже на досуге истребляет. Аристократы и торгаши бесятся, чернь ликует, а гварды с ног сбились, но поймать его не могут. Малый как заговоренный ускользает от облав и ловушек.

– Вот как, – протянул я, сразу вспомнив типа, с коим столкнулся в техническом тоннеле. – А на самом деле? Обычный душегуб?

– Намекаешь, что у кого-то на довольствии? – сразу догадался Проныра. – Понятия не имею. Кто-то из лордов мог прикормить и под видом борьбы со злодеями бросить устранять неугодных. Отношения между домами постоянно напряженные, а теперь вообще скатываются в полное… хм… ну, ты уяснил. Плетут интриги, надеются сожрать конкурентов, подставить, ослабить. Того и гляди схлестнутся. Махон грызутся с Флиннами, Мур с Молоуни.

– А Мак-Намара?

– Солдаты до мозга костей, не любят распри. Пока держатся в стороне. Как и Суини вместе с Браунами. Первых интересуют балы, картины и музыка, театры, а вторые продолжают играть в беспристрастность. Верховные судьи, что поделать.

– М-да, – озадаченно произнес я, попытавшись переварить информацию, – попахивает неприятно.

– Запах твоего детства, Ормонд, – съязвил Мак-Грат. – И лишь часть зловонной лужи. В палате представителей своя возня. Торгаши продавливают повышенные цены на воздух, церковное окружение хочет больше храмов и ужесточение законов, полное расформирование Лиги. Но хуже реваншисты. Эти рвут глотки в открытую, устраивают нападения, взрывают бомбы на площадях.

– М-да, – пробормотал я.

– И вы спрашиваете, отчего не хочу цепь, – скривился сын гранда. – Если начнешь разбираться, измажешься с головы до ног.

– Ты точно не Мак-Суини? – с сомнением спросил Коул. Склонил голову и пристально посмотрел на начавшего краснеть поэта. – А то мало ль, какие тайны у правящего рода. Вдруг усыновили. Или…

– Обладай ты дворянским титулом, я бы вызвал тебя на дуэль, воротила.

– Значит, чертовски повезло, что я из простых.

– Чернь в отличие от благородного человека можно заколоть на месте за оскорбление. И без предупреждения.

– Ты путаешь столетия, милый принц. Сейчас такое не поймут и не простят.

Друзья привычно сбились на перебранку. Фергюс горячился, сыпал угрозами и сквернословил, как портовый грузчик, стучал по столу кулаком. А Коул играл роль политика, иронизировал и едко подкалывал с абсолютно непроницаемым лицом, отчего его реплики казались забавнее.

Впрочем, приятели не забывали угощаться ромом. Случались моменты, когда казалось, что вот-вот вцепятся друг другу в глотки, меня это не обманывало. Изначально собрались, чтобы отпраздновать мою победу. Но когда победа стала равна поражению, решили как-то отвлечь меня от тягостных мыслей, удержать от опрометчивых поступков. Попытку я оценил по достоинству. Подыгрывал, смеялся, шутливо успокаивал. Но продолжал размышлять.

Мститель в маске? Народный герой? Ладно. Можно допустить, что невидимка преследовал именно его, а не меня. Но данное предположение не снимало иных вопросов. Почему ощущение слежки появилось еще в деловом районе? Отчего я не смог вычислить шпиона? Ведь ясно, что перебинтованный приклеился лишь у порта. Зачем ему понадобился именно я – тоже хороший вопрос. Вроде на жадного торговца не смахиваю, рабочих не угнетаю, разбой также не моя стезя. Странно. Очень странно.