Когда они пришли - [21]

- И что теперь? – поинтересовался Артем, - поедем к военным?

Я отрицательно замотал головой. Может быть позже, но не сейчас. Надо хотя бы узнать, что они здесь делать собираются. Может, будут эвакуировать население, а может, начнут зачистку территории. Подъедем к ним, а нас встретят крупнокалиберными очередями. И сейчас нам главное – найти своих, пока все это окончательно не закрутилось. Пока они не стали такими же… Пока они еще живы… Для этого нам нужно только проехать до вокзала, а оттуда на площадь. Для начала… Больше ничего.

Это оказалось не так легким делом, как казалось с начала. Дальнейший проезд был окончательно перекрыт пробками. Все, у кого были машины, пытались выехать из города, пока окончательно не закроют карантинную зону. Общий беспорядок только усиливали кортежи с мигалками, которые окончательно потеряли всякий стыд и разъезжали по дорогам, не обращая ни малейшего внимания на то, что творится вокруг.

Армия мертвяков росла. Они уже были на каждой улице, пугая редких прохожих и тыкаясь в закрытые двери машин.

- Попробуем объехать дворами, - предложил я Артему, когда мы встали в очередном заторе.

Милиционеры на все это тоже особенно не реагировали. После радиосообщения власть в городе окончательно рухнула. Военные еще не пришли, но на них уже повесили всех собак, а сами сматывали удочки, оставляя все в том порядке, который был… Точнее, беспорядке. У нас на глазах несколько здоровых мужиков вытряхнули кого-то из машины и загрузились туда сами, после чего стартовали в неизвестном направлении.

Наступало жуткое время. Когда человек становился не человеком, а животным. Бездушным зверем, все существо которого направлялось только на одно – выжить, спастись. В ком-то этот инстинкт проявлялся слабее, в ком-то слабее. Кто-то был готов ради этого идти по головам, перешагивая через трупы как через бревна, а кто-то не мог даже помочь самому себе, лишь со страхом ожидая приближения смерти.

К кому же относились мы. Кучка запуганных студентов, попавших в этот водоворот всего этого кошмара. Кем же мы будем… Охотниками, добывающими пропитание себе и тем, кто с ними, или балластом, живым грузом, способным лишь только жаловаться и потреблять. Жертвой конца света, погибнем в этом аду или сумеем выжить… Я с болью в сердце только сейчас понял, как я хочу жить. Как я люблю восход солнца, его лучи, сдирающие покров мрака с мира… Дуновения ветра, бьющие в лицо… Биение своего сердца, толкающие кровь и жизнь по моим венам… Весь этот мир, который окружал меня.

Как я хочу просыпаться каждое утро, чтобы увидеть новый день. Засыпать вечером, чтобы видеть сны… Как я хочу жить этой простой жизнью, ключом бившей раньше в этом городе и казавшейся мне такой скучной и рутинной…

Теперь все это кануло в лету. Даже если военные смогут остановить заразу, прекратить все это, наши жизни уже никогда не станут прежними…

Что-то уже изменилось, сломалось внутри каждого, кому довелось посмотреть в лицо восставшей смерти. Мертвецу, когда-то бывшему человеком, но ставшим посланником ада на этой земле.

Артему наконец удалось найти съезд с дороги к хитросплетению железных дорог у вокзала. Обыкновенные хозяйственные постройки и склады вокзала.

Что нам было очень полезно, практически вся территория была заасфальтирована для более удобной разгрузки и выгрузки, поэтому проехать на автобусе не составляло труда. Проблема была в том, что мы подъехали через служебную часть, а значит, нормального переезда через пути просто не существовало.

И это даже если не принимать в расчет поезда и отдельные вагоны, заставившие пути и переезды, а так же мертвецы, которых мы уже успели заметить. Несколько штук здесь точно ошивались.  Назад отвернуть тоже уже не получится, только снова встанем в пробку.

- Сейчас мы с Егором выгрузимся и попробуем найти дорогу, - решил я, когда мы в очередной раз заехали в тупик, - Хватит так раскатывать, только бензин тратим. Найдем дорогу, потом и разберемся.

Взяли по автомату и запасные обоймы. Без этого нельзя. Можно, даже нужно обойтись одними нашими дубинками примитивными, но я и так как-то насмотрелся на то, во что превращаются вокзалы с наступлением ночи.

Это другой город, совершенно отличный от того, что купается в свете дня.

Он принадлежит бомжам и бездомным, десятками собирающимися возле них, словно их туда тянуло магнитом. И с наступлением дня они никуда не исчезали, а расползались по своим, только им одними известным дырам. И сейчас они оставались здесь, напуганные не меньше нашего всем происходящим. А напуганный человек вдвое страшнее обыкновенного, потому что ему нечего терять. Остается только драться, а потом умереть… Как же мы выглядели для них. Живые, здоровые, с автобусом полным каких-то тюков, возможно даже чем-то полезным, что, в общем-то, так и было, а главное, с оружием, представляли вполне возможную добычу, на которую вполне можно покусится. Тем более, что милиции сейчас последнее дело до краж и драк, когда дело идет о спасении собственных жизней.

Я только сейчас подумал, что вот так раскатывая здесь, мы просто на уши поставили весь вокзал.