Когда она ушла - [45]

Всего через несколько секунд вошёл огромный мужчина в чёрном костюме. По его манере поведения Райли поняла, что это охранник сенатора.

– Сенатор попросил вас уйти, – сказал он, скрестив на груди руки.

Райли не сдвинулась с места. Она осмотрела мужчину, оценивая, какую угрозу он представляет на самом деле. Он был достаточно мощным, чтобы заставить её удалиться силой. Но её собственные навыки самозащиты тоже хороши. Если он бросит ей вызов, больше чем один из них будет серьёзно ранен и бесспорно пострадает антиквариат сенатора.

– Надеюсь, вас предупредили, что я из ФБР, – сказала она, пристально глядя ему в глаза. Она очень сомневалась, что он поднимет оружие на агента ФБР.

Мужчина, которого было не так просто запугать, выдержал её взгляд, однако приближаться к ней не стал.

Райли услышала приближающиеся сзади шаги, а за ними и голос сенатора.

– Вы знаете, который час, агент Пейдж? Вообще-то я очень занятой человек.

Охранник отступил в сторону, и Ньюбро вошёл в комнату и встал перед ней. Его фотогеничная улыбка политика отдавала сарказмом. Он помолчал. Райли тут же почувствовала, что между ними вот-вот разразится война интересов. Она была полна решимости не вставать с дивана.

– Вы ошибались, сенатор, – сказала Райли. – В убийстве вашей дочери не было ничего политического – как и личного. Вы дали мне список ваших врагов и, я уверена, передали такой же список своей «шестёрке» в Бюро.

Улыбка Ньюбро искривилась в презрительную усмешку.

– Я так понимаю, вы говорите о старшем специальном агенте Карле Волдере? – сказал он.

Райли знала, что слишком опрометчиво подбирает слова и что потом о них очень пожалеет, но в тот момент это её мало беспокоило.

– Этот список потратил много времени Бюро, сенатор, – продолжала Райли. – За это время преступник успел похитить новую жертву.

Ньюбро не двигался с места, он как будто прирос к точке, где стоял.

– Мне известно, что Бюро произвело арест, – сказал он. – Подозреваемый признался. Но больше он ничего не рассказывает, верно? Здесь есть какая-то связь со мной, вы можете быть в этом уверены. Он расскажет, когда время придёт. Я уверен, что агент Волдер заставит его.

Райли старалась скрыть своё изумление. После ещё одного похищения Ньюбро продолжает считать себя единственной мишенью ярости убийцы. Эго этого человека не вписывалось ни в какие рамки. Его способность верить, что всё на свете касалось только его, не имела границ.

Ньюбро с любопытством наклонил голову.

– Но вы как будто меня в чём-то обвиняете, – сказал он. – Меня это оскорбляет, агент Пейдж. Я не виноват, что ваша собственная безалаберность привела к тому, что была похищена ещё одна жертва.

У Райли от ярости загорелось лицо. Она не решалась отвечать, зная, что скажет что-то совсем неосторожное.

Он подошёл к домашнему бару и налил себе большой стакан чего-то, что, как показалось Райли, было очень дорогим виски. Он, по всей видимости, специально сделал это, чтобы не предложить ей напиток.

Райли понимала, что ей пора переходить к делу.

– В мой предыдущий визит было кое-что, чего вы мне не рассказали, – сказала она.

Ньюбро повернулся к ней, делая большой глоток из бокала.

– Разве я не ответил на все ваши вопросы? – спросил он.

– Дело не в этом. Вы о чём-то умолчали. Насчёт Ребы. И, я думаю, пришло время устранить недосказанности.

Глаза Ньюбро буровили её.

– Ей нравились куклы, сенатор? – спросила Райли.

Ньюбро пожал плечами.

– Думаю, всем девочкам они нравятся, – сказал он.

– Я не про девочек, я говорю о ней как о взрослом человеке. Она коллекционировала их?

– Боюсь, что я не знаю.

Пока что это были первые слова Ньюбро, которым Райли действительно поверила. Естественно, что человек, так патологически зацикленный на самом себе, мало что знает о предпочтениях и интересах других людей – даже своей собственной дочери.

– Мне бы хотелось поговорить с вашей женой, – сказала Райли.

– Я не дам вам такой возможности, – бросил Ньюбро. Теперь на его лице было новое выражение – Райли видела его по телевизору. Как и улыбка, это выражение было тщательно отрепетировано, и, несомненно, повторялось перед зеркалом тысячи раз – выражение праведного морального гнева.

– Вам в самом деле незнакомы нормы приличия, агент Пейдж, – сказал он дрожащим от продуманной ярости голосом. – Вы врываетесь в дом скорби, не принося облегчения или ответов в осиротевшую семью. Вместо этого вы осмеливаетесь делать завуалированные обвинения. Вы обвиняете абсолютно невинных людей в своей собственной некомпетентности!

Он затряс головой с видом оскорблённой добродетели.

– Какая вы ничтожная и жестокая женщина, – сказал он. – Вы, наверное, принесли много боли огромному количеству людей.

Райли почувствовала, будто её пнули в живот. Это была тактика, к которой она не была готова – полный изврат моральных устоев, поворот ситуации в свою сторону. И он ударил в её искреннее чувство вины и неуверенность в себе.

“Он точно знает, куда мне надавить”, – подумала она.

Она знала, что ей нужно уходить прямо сейчас, или же она сделает что-то такое, о чём будет очень жалеть. К этому он и вёл её. Не произнося больше ни слова, она вскочила с дивана и пошла прочь из гостиной по направлению к главному выходу.