Когда наступит прошлый год - [70]

Эрик взял ручку, бумагу и по памяти записал формулу противоядия от йот-йот-180.

– Миссис Свитсент в лазарете на четвертом этаже, – сообщила мисс Перт. – Я не знала, что она больна. Что-то серьезное?

Доктор протянул ей сложенный листок бумаги.

– Передай Джонасу. Он знает, что это и как с ним поступить.

Врач решил пойти к Кэти и рассказать ей о том, что скоро появится противоядие. У него не оставалось ни тени сомнений в том, что он должен это сделать. К этому его обязывали обычные человеческие нормы приличия.

– Ладно, – сказал он и встал. – Пойду к ней.

– Передайте привет жене, – крикнула ему вслед Тил Перт.

– Обязательно, – пробормотал Эрик.

Кэти лежала на койке, скрестив ноги, босая, в белом шелковом халате, и читала журнал. Казалось, будто она стала старше и словно уменьшилась. Женщина явно находилась под действием сильной дозы успокоительного.

– Привет от Тил, – сказал Эрик.

Кэти медленно, с явным усилием подняла голову и сосредоточила на нем взгляд.

– У тебя для меня какие-нибудь новости?

– У нас есть противоядие. Вернее, скоро будет. Корпорация «Хэзелтайн» должна лишь изготовить небольшую партию и доставить ее сюда. Еще шесть часов. – Эрик попытался ободряюще улыбнуться, но ему это не удалось. – Как ты себя чувствуешь?

– Сейчас неплохо, раз ты принес мне такие известия.

Она вела себя удивительно деловито, даже для человека с шизофреническими наклонностями. Наверняка все дело в успокоительном.

– Это ты нашел противоядие, да? Для меня?

Наконец жена все вспомнила и добавила:

– Ну да, и для себя тоже. Но ты мог сохранить все в тайне и ничего мне не сказать. Спасибо, дорогой.

«Дорогой». Это слово в устах Кэти причиняло ему боль.

– Вижу, что в глубине души ты до сих пор меня любишь, несмотря на то как я с тобой поступила, – осторожно продолжала она. – Иначе…

– Я все равно поступил бы так же. Считаешь меня моральным уродом? Лекарство должно стать известным и доступным для всех, кто подсел на эту дрянь. Даже для лилистарцев. На мой взгляд, наркотики, создаваемые специально для того, чтобы вызывать зависимость и разрушать человеческий организм, – нечто отвратительное, преступление против жизни.

Он замолчал, мысленно добавив: «А тот, кто подсаживает на них других, – преступник. Его следует повесить или расстрелять».

– Я уезжаю, – продолжил доктор. – Возвращаюсь в Шайенн. До свидания. Желаю удачно вылечиться. Знаешь, противоядие не устраняет уже случившихся физических разрушений, – добавил он, стараясь, чтобы слова его прозвучали не слишком жестоко.

– На сколько я выгляжу? – спросила Кэти.

– Да уж на сколько есть. Около тридцати пяти.

– Нет. – Она покачала головой. – Я видела в зеркале.

– Проследи, пожалуйста, чтобы все, кто в тот вечер принял наркотик вместе с тобой – тогда, в первый раз, – получили противоядие. Я знаю, что ты это сделаешь. Ладно?

– Конечно. Это мои друзья. – Она поиграла углом журнала. – Эрик, вряд ли я могу рассчитывать на то, что ты теперь со мной останешься. Ведь я в таком состоянии!.. – Жена замолчала.

«Неужели это мой шанс?»

– Ты хочешь развода, Кэти? – спросил Свитсент. – Если так, то я тебе его дам. Но, честно говоря… – Он поколебался.

«Каковы границы лицемерия? Что мне теперь делать? Мое будущее “я”, двойник из пятьдесят шестого года, умолял, чтобы я от нее освободился. Разве все разумные доводы не были за то, чтобы именно так и поступить, лучше всего прямо сейчас?»

– Я все равно тебя люблю и не хочу разводиться, – тихо сказала Кэти. – Я постараюсь лучше к тебе относиться, в самом деле. Обещаю.

– Мне сказать честно?

– Да. Ты всегда должен говорить так.

– Позволь мне уйти.

Она посмотрела на него, и в глазах ее вспыхнули следы прежнего яда, разъевшего узы, связывавшие их. Но яд этот иссяк. Его истощила наркотическая зависимость, соединенная с успокоительными средствами, исчезла сила, с помощью которой Кэти удерживала Эрика рядом с собой.

– Что ж, – пробормотала она, пожав плечами. – Я просила честного ответа и получила его. Видимо, мне следует радоваться.

– Значит, ты согласна? Подаем на развод?

– При одном условии, – осторожно сказала Кэти. – Что у тебя нет другой женщины.

– Нет.

Эрик подумал о Филлис Эккерман, но это вряд ли могло считаться даже в мире Кэти, полном подозрений.

– Если узнаю, что есть, то не допущу развода, не дам согласия. Ты никогда от меня не освободишься, обещаю, – заявила она.

– Значит, уговор в силе.

Доктор почувствовал, как огромное бремя соскользнуло в безграничную бездну, оставив после себя лишь обычный земной груз, который способен вынести любой человек.

– Благодарю, – сказал он.

– Спасибо за противоядие, Эрик. Только подумать, к чему в конце концов привела моя многолетняя наркомания. Она позволила тебе освободиться, то есть в итоге принесла хоть какую-то пользу.

Он никак не мог понять, говорит ли Кэти серьезно, и решил задать еще вопрос:

– Ты вернешься на работу в корпорацию, когда почувствуешь себя лучше?

– Эрик, у меня могут быть неплохие виды на будущее. Когда я была под воздействием наркотика, в прошлом… – Она замолчала, затем с явным трудом продолжила: – Я отправила Вирджилу по почте одну электронную деталь. В середине тридцатых годов двадцатого века, с запиской, где говорилось, что с ней делать и кто я, чтобы потом он обо мне вспомнил. Примерно сейчас.