Когда мы встретимся снова - [24]

Глаза Сюзанны расширились, лицо снова залилось краской, и на нем появилось столь знакомое Бет выражение. Сюзи всегда краснела, когда путалась или нервничала.

— Мне очень жаль, что так случилось с Аннабель, — продолжала Бет, придвигаясь к ней поближе. Какая-то часть ее требовала, чтобы она обняла свою старую подругу, дала волю бушевавшим внутри чувствам. Но Бет разучилась поддаваться минутным порывам, и ее холодный ум адвоката советовал ей сохранять дистанцию. — Самое плохое, что может случиться с женщиной, это потерять своего ребенка, и от этого то, что ты сделала, предстает совсем в другом свете, — добавила она.

На какое-то мгновение ей показалось, что Сюзанна так и не заговорит. Лицо у нее окаменело, она крутила одной рукой указательный палец другой, не поднимая глаз.

— Ты помнишь, что ты кричала мне, когда я уезжала домой на поезде в то последнее лето? — спросила Бет минуту спустя.

Эта сцена явственно предстала у нее перед глазами: Сюзанна, в розовом платье, бежит за поездом, а Бет высунулась из окна, чтобы помахать ей рукой и послать воздушный поцелуй.

— «До скорой встречи!», — сказала Бет и почувствовала, как от волнения у нее дрогнул голос. — Вот что ты кричала. Я и представить себе не могла, что когда-нибудь мы встретимся вот так.

Сюзанна по-прежнему молчала. Бет не была даже уверена, услышала ли она ее слова.

— Послушай, Сюзи, — снова начала она, — мне жаль, что мы с тобой потеряли друг друга. Но мы были молоды, и у нас было так много разных забот. Пожалуйста, поговори со мной. Если не как с адвокатом, то хотя бы как со старой подругой.

На мгновение воцарилась тишина, и по искаженному лицу Сюзанны Бет догадалась, о чем она думает. Вероятно, она испытывала облегчение оттого, что все открылось, она хотела довериться своей давней подруге, тем не менее она прекрасно отдавала себе отчет в том, что Бет — адвокат и, следовательно, выступает на другой стороне. Что же лучше — промолчать или рассказать ей все?

— Этот негодяй дважды отсылал меня из своей приемной, — внезапно выпалила она, и глаза ее яростно сверкнули. — Во второй раз у Аннабель появилась сыпь, она была совсем как резиновая кукла, а он заявил, что это всего лишь грипп и что я должна дать ей калпол. Я спорила с ним, говорила, что сыпь не исчезает, но он сказал, что я неврастеничка и только зря отнимаю у него время.

Бет опустилась на стул, испытывая настоящее облегчение оттого, что прилив повернул вспять.

— И ты повезла ее в детскую больницу сама? — спросила она.

— Да, и она умерла почти сразу после того, как я туда добралась.

— Мне так жаль, Сюзи, — проговорила Бет, и, хотя она всегда считала, что никакое горе не может ее тронуть по-настоящему, на этот раз все было иначе. — Ты подала на него жалобу?

— Подала, но без толку, — с жаром сказала Сюзанна, и ее светлые глаза метнули молнию. — Они же все держатся друг за друга, правильно? Прикрывают друг друга. А я была всего лишь матерью-одиночкой, и им было плевать, что они со мной сделали.

— А миссис Паркс, регистраторша — она-то чем провинилась?

— Она даже не хотела записать меня вне очереди, не говоря уже о том, чтобы отправить ко мне врача на дом, — ответила Сюзанна звенящим от ненависти голосом. — Я звонила трижды, и каждый раз она отвечала мне, что я должна уложить Аннабель в кровать и давать ей больше жидкости. Она разговаривала со мной так, словно я слабоумная.

— Ты звонила до или после того, как приходила к доктору Визереллу на прием?

— Два раза до прихода в нему, а потом я просто сама поехала в медицинский центр, потому что буквально сходила с ума от беспокойства. Миссис Паркс это не понравилось, и она заставила меня ждать целую вечность, прежде чем я попала к доктору. На следующее утро, когда Аннабель стало намного хуже, я снова позвонила и пыталась настаивать, чтобы врач немедленно пришел ко мне. Она вела себя со мной высокомерно-снисходительно, сказала, что в вызове врача на дом нет никакой необходимости, но, если я приду с Аннабель, она как-нибудь втиснет меня в очередь.

— Получается, ты дважды привозила Аннабель в центр в критическом состоянии? — Бет хотела быть совершенно уверенной в этом. — Что сказал доктор Визерелл в первый раз?

— Что это сильная простуда, может быть грипп, — ответила Сюзанна. — Он вел себя очень надменно, едва-едва удосужился мельком осмотреть девочку.

— А второй раз?

— Тогда уже всем было видно, что она больна, — от волнения Сюзанна повысила голос. — Я тебе уже говорила, она была совсем как резиновая кукла, у нее выступила сыпь. Я сказала, что у нее, по-моему, менингит, а он ответил, что матери всегда выдумывают невесть что, и велел мне отвезти Аннабель домой.

— Что было дальше?

— Я вернулась в приемное отделение и стала умолять эту женщину вызвать «скорую помощь», а она ответила, что если бы доктор считал, что Аннабель нужно положить в больницу, то он сам бы все устроил. Господи Боже мой, я держала Аннабель на руках! Ей исполнилось четыре годика, уже не младенец, но она потеряла сознание, и любому дураку было ясно, что с ней что-то очень не в порядке.

У Бет сжалось сердце, так ясно она видела эту картину и чувствовала боль Сюзанны.