Когда мы верили в русалок - [21]

Я не жалею, что у меня ни с кем никогда не было длительных отношений. На удивление легко находить временных партнеров, таких, как серфер Том, который составлял мне компанию почти все прошлое лето и часть осени. Наверно, с возрастом, когда я стану менее сексуально привлекательна, делать это будет сложнее. Что ж, проблемы нужно решать по мере их поступления.

Одного я допустить не могу – вступить в сексуальную связь с человеком, который способен всколыхнуть во мне страсть. Брак родителей, вечно воевавших друг с другом, все, что творила сестра, в том числе пытаясь покончить с собой, научили меня избегать пылких романтических отношений.

Таковы мои правила – правила, что оберегают меня всю мою взрослую жизнь, и я не намерена нарушать их теперь.

Войдя в здание гостиницы, я раздраженно вызываю лифт и жду, глядя на мелькающие цифры.

Проклятье. А как хорошо все начиналось.

Глава 6 Мари

После ужина Сара помогает мне убрать со стола и вымыть посуду. Наш дом – вилла, восседающая на возвышенности, что вздымается строго по диагонали к гавани. Я мою бокалы, передаю их Саре, а сама любуюсь опаловым блеском волн. Смеркается, и вытянутый крутой берег напротив начинает светиться мерцающими огнями.

Волосы Сары заплетены в косу, но, своенравные, они непослушными завитками обрамляют ее лицо и топорщатся надо лбом. На футболке пятна от травы, и даже сквозь аромат жидкости для мытья посуды я улавливаю запахи детского пота и грязи. Моя дочь постоянно с чем-нибудь экспериментирует во дворе: пытается вырастить сельдерей, авокадо, репчатый лук; возится с кормушками для птиц (кормушки трех видов) или с навороченным барометром (Саре его подарил дедушка вместе с портативной метеостанцией, которую он помог ей установить). Мой свекор, Ричард, давно вдовец. Он обожает ходить под парусом и очень любит мир природы, не меньше Сары. Каждый божий день после обеда она выходит во двор и, напевая себе под нос, что-то чинит и пристально изучает буквально все – от перьев до камней.

Абсолютный ботаник, точь-в-точь как моя сестра. Во всем. Сара напоминает ее и своим серьезным отношением к науке, и вниманием к деталям, и стремлением трезво оценивать окружающий мир.

Сегодня она молчалива, но я запрещаю себе снова расспрашивать ее про школу. Может быть, завтра. А сейчас я радуюсь тому, что она дома. Возможно, это заполнит некоторые пустоты, что оставили в ее душе недоброжелательные одноклассницы.

– После прими душ, а потом позволь мне заняться твоими волосами.

Она кивает и, оттопырив пухлую нижнюю губу, вытирает тарелку.

– О чем думаешь?

Сара поднимает голову, моргает.

– Вечером хочу почитать книжку.

– Прямо настоящую историю? Может, про Гарри Поттера?

– Нет, – сердито морщится она. – Выдумки я не люблю, ты ведь знаешь.

Знаю. И для меня это самая непостижимая вещь на свете. Сама я всю жизнь не расстаюсь с книгой, а она, едва подросла и научилась думать, принялась все ставить под сомнение.

Когда ей только-только исполнилось два года, она стала подбирать и рассматривать жуков. Вместе с дедушкой совершала вылазки на природу, во время которых он знакомил ее с разными видами флоры и фауны. Они исходили все тропы вокруг города, потом стали выбираться подальше. Он учит ее наблюдать за небом, определять силу ветра и высоту волны. Они очень близки.

Такого у нее никогда, никогда не будет с моими родными. И это тем более прискорбно, что они с Кит были бы в восторге друг от друга.

– Ладно. Так какую книжку?

– По ботанике. В библиотеке взяла.

Усилием воли сдерживаю улыбку.

– Я бы тоже такую почитала. – Даю дочери последнее блюдце, которое нужно вытереть насухо. – А после, может, «Русалочку»? – Это единственная сказка, что ей нравится. Не диснеевская классика, а более старинная и грустная версия Ганса Христиана Андерсена.

Сказку Андерсена я прочла Саре, когда ей было пять лет, и она влюбилась в Ариэль. Диснеевская история интересна, но печальные сказки тоже нужны. Дети знают, что жизнь состоит не только из светлых радостей. Знают.

– В новом доме, что я купила, есть целая полка с книжками о русалках. Можем вместе их посмотреть.

– Ладно. Хотя русалок не существует.

– Ты в них не веришь, а я верю. – Я думаю о Кит, о маме, о пиратском сундуке с награбленными трофеями. Я думаю о Дилане. Казалось, он вышел к нам из моря и туда же вернулся.

Почему я вспоминаю сейчас об этом?

– Мама, но это же глупо.

Я показываю свою руку, на которой мерцают чешуйки.

– Я всегда была наполовину русалкой.

Сара качает головой.

– Татуировки не превращают людей в русалок.

– Ну, не знаю.

– А я – знаю.

Она берет с сушилки две вилки.

– Папа сказал, мы будем жить в том доме.

– Да. Нужно еще привести его в порядок, но, в принципе, план такой. У тебя будет собственная лаборатория. – Последнее слово я произношу с новозеландским акцентом, делая ударение на «бо». Там есть и оранжерея.

– Честно-честно? Взгляд Сары загорается. У других девочек глаза так сияют при виде новых туфель. – Когда мы его посмотрим?

– Скоро. – Я забираю полотенце у нее из рук. – Иди в душ.

– Голову мне помоешь?

– Конечно. – Сара начала самостоятельно мыть голову всего пару месяцев назад, и у нее это получается с переменным успехом. – Крикни, когда будешь готова.