Когда мы упали - [79]

Он покачал головой, и я чуть не упала под тяжестью тела Остина.

– Нет, эльфенок… Ничего не в порядке. Все полетело к чертям… все… Мне пришлось уйти. Разве ты не понимаешь?

Голос его звучал почти безжизненно, и, не в силах этого вынести, я заплакала вместе с ним, безнадежно пытаясь унять его боль.

– Остин, иди сюда.

Приподняв его голову, я взяла парня за руку и повела к дивану. Остин первым сел на него и, дернув меня за руку, притянул к себе на колени. На меня тут же нахлынула паника. Но Остин, явно чувствуя мое беспокойство, перевернулся, потянув за собой и меня. И вскоре мы уже лежали лицом к лицу.

На мокром лице Остина заиграли отблески огня. Обхватив затылок рукой, он потянулся к моим губам и медленно коснулся их, будто взял в объятия. В его поцелуе я ощутила соленый привкус слез и пряность виски на языке. И растаяла от прикосновений, которых жаждала так долго.

Оторвавшись, чтобы перевести дух, Остин продолжал удерживать меня рядом.

– Прости меня, эльфенок, – прошептал он.

– Нет, Остин, – проговорила я, – тебе не за что извиняться. Не стоит бороться с тем, что предопределено.

Он хмыкнул, но смех застрял у него в горле и вырвался наружу болезненным всхлипом.

– Поговори со мной, – настаивала я. Видеть его таким печальным казалось невыносимо. – Дело в твоей маме? Ей стало хуже?

На глаза Остина будто набежала темная тень, он закусил нижнюю губу. Я знала этот жест. В достаточной степени, чтобы понять – я не ошиблась.

– Ей осталось всего несколько недель, эльфенок. Все очень хреново. Она больше не может говорить. Леви тоже не в себе. Он почти от нее не отходит.

У меня внутри все сжалось. Я стиснула руку Остина в знак поддержки.

– Где… где ты был? Ты перестал учиться, – нервно спросила я.

Остин пристально взглянул на меня и мрачно сглотнул.

– Неподалеку, эльфенок. Я всегда поблизости.

– И больше нет нас… – Не вопрос, не утверждение. Просто то, что есть. Реальное положение дел.

Остин вдруг вздохнул, перекатился и оказался на мне, опираясь на руки, чтобы меня не раздавить. Он целую вечность смотрел на меня, а потом смял губы своими. Поцелуй вышел обжигающим, страстным и отчаянным и полностью захватил меня. В каждой клеточке тела вспыхнуло желание… жажда стать всем, что ему нужно.

Я вцепилась парню в волосы. Мы жадно целовались, почти пожирая губы друг друга.

– Остин, – простонала я и почувствовала, как, потянув за язычок молнии, он расстегнул на мне куртку. Через несколько секунд она уже лежала на полу.

За курткой последовали джинсы. Одним плавным движением Остин сдернул их вниз, прихватив и трусики. В голове промелькнула мысль, что он увидит похудевшие ноги, и я ощутила беспокойство. Но сердце твердило, что парню нужно вовсе не это, а нечто большее. И потребность превзошла неуверенность; я просто отдалась на милость происходящему.

Упершись в диван коленями по обе стороны от моих ног, Остин стянул с себя футболку и бросил ее на пол, открывая взору крепкие, натянутые мышцы.

Порывшись в кармане, он вытащил презерватив. В этот миг я осознала, что он даже не попытался снять с меня футболку. Он уважал установленные мной границы. И от понимания этого я еще больше растаяла. Он многое знал обо мне, но до сокрытых глубже тайн друг друга мы не добрались.

Повисшая в комнате тишина казалась почти напряженной. В камине потрескивал, то и дело выбрасывая искры, огонь, за стенами домика ухали сидевшие на деревьях совы, в такт им стрекотали сверчки. Но все эти звуки отошли на задний план, когда Остин расстегнул молнию на джинсах, а потом разорвал обертку презерватива.

Подготовившись, он навалился на меня, побуждая раздвинуть ноги. И, оказавшись между ними, одним быстрым движением полностью вошел в меня. Без подготовки, без промедления. Просто отчаянно желая стать ближе.

На этот раз я не издала ни звука, и он тоже. Сейчас все казалось каким-то другим, может, более проникновенным. Тяжело дыша, мы крепко цеплялись друг за друга.

Внутри меня разгорелось уже знакомое пламя. Я обхватила ногами талию Остина, и он стал двигаться быстрее. Неохотно поднял голову и взглянул мне в глаза. Я почти застыла, увидев катящиеся из-под длинных ресниц слезы. Впрочем, он плакал не от боли и даже не от счастья. Эти слезы навевали мысли о расставании… о прощании.

Отпустив широкие плечи Остина, я тут же потянулась руками к его лицу. Прощание… Он прощался со мной…

Меня охватили противоречивые чувства. Тело стремилось к взрывной кульминации, а сердце стонало от опустошения и боли. Неистовые чувства оказались слишком сильны, и я вскрикнула, сметенная волной сотрясающего тело оргазма. И содрогнулась от чувства потери и осознания того, что парень, в которого я без памяти влюбилась, покидал меня навсегда.

Остин не сводил с меня взгляда. Он вдруг напрягся, мышцы натянулись, словно струны, когда он достиг желанного освобождения. Затем, резко выдохнув, он рухнул мне на грудь.

Сквозь окно в крыше я смотрела на луну, ощущая, как быстро в груди Остина билось сердце. Я оцепенела, но в то же время чувствовала себя отвергнутой, внутри поселилось разочарование. Зажмурившись от боли в груди, я в последний раз погладила Остина по волосам, провела рукой по спине.