Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды - [10]
В апреле 1956 года во Франции в Жифе впервые собрались микенологи из разных стран мира. Известные ученые, приехавшие туда, очень тепло отзываются о Вентрисе как о человеке исключительного личного обаяния и душевного благородства. На присутствующих произвела большое впечатление беглая французская речь Вентриса; со швейцарцами он говорил на их родном диалекте, с греками — по-гречески. Он очень внимательно прислушивался к мнению других, задавал вопросы, касающиеся самой сути того или иного доклада, и сам охотно отвечал на вопросы участников коллоквиума. Всех поражали глубокие познания Вентриса в области греческой филологии, — а ведь по специальности он был архитектор. Будучи темпераментным человеком, Вентрис и на коллоквиуме находил время для смеха и шуток, заражая присутствующих своим весельем. «Яркое сочетание юношеского задора и зрелого ума — такое впечатление выносил каждый от встречи с этим человеком», — вспоминает швейцарский ученый Э. Риш.
В своей книге о Вентрисе Дж. Чэдуик следующими словами открывает главу «Дешифровка и ее критики»: «Однажды днем в мае 1953 года в моей кембриджской квартире зазвонил телефон. Звонил Майкл Вентрис из Лондона. Он был очень возбужден. Вообще-то Вентрис редко терял спокойствие, но этот момент был для него поистине драматичным. Причиной возбуждения Вентриса было письмо профессора Блегена, который вел раскопки в Пилосе. Мы знали, что в 1952 году Блеген нашел много новых табличек, но никому еще не удавалось рассмотреть их внимательно: всю зиму их очищали и приводили в порядок».
Далее цитируется письмо К. Блегена, в котором сообщалась сенсационная новость. Была найдена табличка с изображениями сосудов на трех ножках или без ножек, с тремя или четырьмя ручками или без ручек. И вот как были записаны слова, обозначающие сосуды: ти-ри-по (т. е. трипо-) — сосуд на трех ножках, ти-ри-о-ве (триове-) — сосуд с тремя ручками, ке-то-ро-ве (кетрове-) — сосуд с четырьмя ручками. Поскольку язык табличек — греческий, индоевропейский, сразу же становится понятным значение основ, входящих в эти обозначения: три- "три", трипо- "треножник" — греч. трипус (из три-под-с, где -с — окончание именительного падежа); кетро- из кветро- "четыре" (наше слово четыре содержит тот же корень; особенно показательно здесь сравнение с латинским кваттуор "четыре").
Это было потрясающим доказательством правильности дешифровки, и подавляющее большинство ученых именно так и восприняли это известие.
И действительно, эта табличка окончательно убедила многих, но не всех, как это ни странно. В числе немногочисленных скептиков, сомневавшихся в правильности дешифровки Вентриса, оказался учитель Чэдуика А. Дж. Битти.
Уже в первой статье, посвященной дешифровке линейного письма Б, профессор Битти проявил себя наиболее серьезным и активным противником Вентриса. Почему, спрашивал Битти, система записи, которую предлагает Вентрис, не различает долгих и кратких гласных, звонких, глухих и придыхательных согласных? Ведь эти различения «жизненно важны» для греческого языка, на котором написаны тексты линейного Б!
Вентрис предложил чтение 66 слоговых знаков, продолжал далее Битти, но ведь при подстановке этих чтений возможно множество вариантов понимания получающихся сочетаний звуков. Вот, например, сочетание знаков а и ка — оно может дать несколько сотен звуковых сочетаний (причем десятки из них могут быть значащими словами): ака, анка, акан, анкар, арка, аркан и т. п. (в письме, дешифрованном Вентрисом, конечные согласные слогов не писались).
И все же, отмечал Битти, несмотря на это, значительная часть текстов линейного Б не поддается переводу, не дает осмысленного греческого текста! К тому же язык надписей далек от всех норм греческого языка, известных нам, — в нем, например, в конце слога не обозначаются согласные н, с, л, р, м и гласный и, слово χαλϰοϛ (халкос), означающее "медь", пишется ка-ко и т. п.
Наконец, в заключение Битти высказывает сомнение в справедливости «сетки» Вентриса, считая, что она просто-напросто была им придумана, а не доказана. Впрочем, сомнение это было необоснованным: из самих рассуждений маститого филолога-классика следовало, что он совершенно не понимает ни построения «сетки», ни ее назначения. Нашлись у микенологов убедительные ответы и на другие доводы Битти.
Знаки слогового письма, которым написаны тексты, найденные на Кипре, не различают долгих и кратких гласных, звонких, глухих и придыхательных согласных — так же, как и знаки линейного Б. А ведь язык кипрских текстов — тоже греческий! И в этом не сомневается ни один из филологов. Почему же «вольности», допускаемые для греческих текстов Кипра, не разрешаются текстам на греческом языке Крита и Греции?
То же самое можно сказать и о многозначности и непереводимости текстов линейного Б. Тексты Кипра ученые начали читать около ста лет назад, и все-таки до сих пор не удается полностью перевести длинные надписи. Что же можно тогда говорить о понимании текстов линейного Б — ведь между открытием Вентриса, сделанным в 1952 году, и требованиями Битти, выдвинутыми в 1956 году, не прошло и пяти лет!
