Когда мертвые заговорят - [25]

– Ну все, прекрати.

– Я рад, что ты вернулась, Кая, – заключил он с нежной улыбкой и наклонился вперед, чтобы заглянуть в мое лицо. Когда он сжал мои щеки в теплых ладонях, между нами окончательно рухнула стеклянная стена, и он пообещал:

– Скоро ты почувствуешь себя лучше. Видения исчезнут, тебя не будут беспокоить галлюцинации. Все в прошлом. Ты в безопасности. Ты в безопасности, Кая, – шепнул он. Это был тот взгляд, по которому я скучала.

– Я передумала, обними меня еще раз, – попросила я, сглотнув. Его прикосновения все еще оставались привычными, и кожу приятно покалывало. Ной обнял на этот раз бережно и мягко. Провел руками по спине и затем поинтересовался:

– Теперь лучше?

Прижимаясь щекой к его груди, я шепнула:

– Теперь я знаю, кто я.

– О чем ты говоришь?

Хоть ладони Ноя и успокаивали, а в теле после прохладной встречи с Эттон-Крик разлилось тепло, мне все равно стало не по себе. Но я хотела взглянуть на его реакцию, хотела подтверждения, что он останется моим другом несмотря ни на что. Несмотря на то, что я его бросила.

– Ты знал обо мне? – Я подняла голову и посмотрела в его голубые глаза, в которых не было ни капли замешательства или непонимания. – Ты знал, что я дочь Дэйзи Келли и то самое чудовище, которое сотворил Криттонский Потрошитель?

– Нет, не знал, – ответил Ной. Я мгновенно пришла в себя и через секунду отстранилась, выпутываясь из объятий.

– Правда? – Когда он кивнул, на меня нахлынула вся мерзость, в которой я жила со вчерашнего дня, когда узнала, что я дочь Дэйзи Келли, и до теперешнего момента, когда Ной с вежливым спокойствием сунул руки в карманы мешковатых штанов.

Я хотела, чтобы он знал. Я верила, что он уже все знает, и мне не придется ничего объяснять, вдаваться в мерзкие подробности, переживать отвратительную историю заново. Я верила, что Ной в курсе всего на свете. Я верила, что, несмотря на это, он принял меня – маленького монстра Криттонского Потрошителя.

– И что? – невозмутимо спросил он. Наверное, на моем лице попеременно отразились эмоции, которые я испытала: растерянность, нервозность, страх. Его лицо было чистой маской, высеченной из мрамора.

Что он скрывает за маской? О чем думает, когда смотрит на меня? Он переосмысливает случившееся так же, как я, когда миссис Нэтвик осторожным голосом пересказала историю прошлого?

– Как ты мог не знать? – наконец спросила я. Это просто не укладывалось в голове. Ной знает все. Он ведь сама Смерть. Некоторые вещи он знал даже до того, как те происходили. Как он мог не знать? Мне стало страшно. Что еще он не знает? Он не знает, что мы с Кирой убили ее отца профессора Джеймис-Ллойда и спрятали труп? А вдруг знает? А что, если это Ной забрал труп из морга и спрятал его, чтобы нас не поймали?

Абсурд, полный бред. Ной не смог бы этого сделать, в похищении трупа замешан Криттонский Потрошитель или Неизвестный. Но спросить об этом Ноя выше моих сил. Если он притворяется, что ничего не знает, пусть так и остается. Открыть рот и заговорить об этом значит вернуться в тот страшный вечер, который отнял частичку моей и так раздробленной души.

– На самом деле я не все знаю, – спокойно произнес он. – В чем дело? Какая теперь разница, знал я это или нет? Теперь ты здесь и все хорошо. Или ты боишься? Стесняешься? Это важно? – Он склонился, пытаясь заглянуть в мои глаза, но я отворачивалась. Тогда он заметил: – Ты не должна испытывать стыд, Кая, за то, кем был твой биологический отец. Ты ведь знаешь, кровь играет не такую важную роль, как воспитание. А ты получила отличное воспитание благодаря своим родителям.

– Как ты мог не знать? – эхом спросила я, все еще пораженная, и Ной выпрямился.

– Не могу понять, почему это тебя задело, – пробормотал он. Краем глаза я увидела, что он прислонился к столу рядом с часами с кукушкой и скрестил руки на груди. – На самом деле я мало чем интересуюсь, особенно в мире смертных. Я здесь лишь ради тебя и Дориана, и я забочусь лишь о ваших душах и телах, помогаю преодолеть собственные преграды, которые вы построили между миром живых и мертвых. Короче говоря, я пытаюсь взять вас за руку и отвести в иной мир, где вам уготован… покой. – Он замялся на последнем слове, и я вскинула голову. – Но вы с Дорианом сопротивляетесь…

– К чему ты ведешь?

– Я говорю о том, что ранее не интересовался… истоками твоей истории. Я знал лишь то, что было на виду.

Это теперь называется «на виду»?

– А сейчас я буду пристальнее за тобой следить. Хочешь, разузнаю все о твоих далеких предках? Возможно, они были итальянцами или немцами?

– Ты сейчас шутишь?

Он мягко рассмеялся.

– Вообще-то да, но это не значит, что я не могу этого сделать. – Его улыбка померкла, но взгляд остался таким же нежным и мягким. – Ничего страшного, Кая, что ты узнала все таким образом. Ничего.

– Я бы хотела узнать об этом иначе, – глухо пробормотала я. – Или вообще не хотела ничего знать. Может быть, так было бы спокойнее?

– Было бы, – согласился Ной. – Твои родители делали все для этого.

– Да, ведь мои настоящие бабушка и дедушка порекомендовали им выбросить меня в мусорный бак за углом. – Прозвучало так, будто мне было до этого дело: горько, мрачно, с затаенной обидой, поэтому Ной тут же обнял меня и опустил подбородок на мою макушку.