Когда летят искры - [2]

Люси хвалила ее зеленые глаза, но поскольку Элли носила очки, от глаз не было никакой пользы. Она пробовала отказаться от очков, но обнаружила, что без них вообще невозможно обойтись. Красота — это цветок, увядающий со временем, как утверждал Томас Нэш, один из ее любимых поэтов, но она все равно хотела бы побыть этим цветком, по крайней мере еще некоторое время.

Да и что об этом знает мужчина? Нэш и понятия не имел, каково это — не иметь никаких внешних достоинств, которые могли бы привлечь мужа.

— А для чего тебе нужен муж? — спросил Чарли. Он не отличался разговорчивостью, но иногда бывал довольно милым. — У вас есть мы, чтобы заботиться о вас.

— Да, Элли, — вступил в разговор Тим. — Я на тебе женюсь.

Приподняв бровь, она протерла очки.

— Ты утверждал, будто все девчонки глупые.

— Но ты не девчонка. Ты Элли. — Лицо Тима просветлело. — Подумай только, как мы будем веселиться: забираться на деревья, ходить на рыбалку и ездить верхом на охоту с собаками.

Элли невольно улыбнулась.

— Тебе придется надеть что-нибудь более подходящее, чем эта глупая штука. — Тим указал на ее редингот.

— Мне нравится это платье. — И это было единственное платье, в котором она выглядела почти хорошенькой.

— Знаешь, а ты не умеешь чистить рыбу, — заметил Тим.

— Я вообще не собираюсь чистить рыбу, даже для тебя. Кроме того, на что мы будем жить, если займемся рыбной ловлей?

— У тебя есть состояние, не так ли? — с категоричностью, свойственной молодости, сказал Тим. — На эти деньги мы и будем жить.

Улыбка исчезла с ее лица, и Элли надела очки, чтобы скрыть неожиданные слезы. Даже Тим знал, что самым главным ее достоинством были деньги. По крайней мере он признавал это, чего нельзя было сказать о большинстве джентльменов. К счастью, она за десять шагов могла разглядеть охотника за приданым благодаря своему обучению в школе, не говоря уже о сведениях, полученных в письмах анонимного благотворителя школы, «кузена Майкла».

Как самая богатая невеста в северной Англии, Элли вызывала интерес на ярмарке невест — и никаких чувств.

Как она была наивна до своего выхода в свет, мечтая о браке с безумно романтичным мужчиной, похожим на лорда Байрона, но без его широко известных недостатков! Вместо этого перед ней постоянно появлялись люди, в душах которых не только не было ничего поэтичного, но все они обладали недостатком, с которым она не могла смириться, — жадностью. Они глазели на нее как на корову, выставленную на продажу, и заставляли чувствовать этой самой коровой.

Хватит с нее. Приехав домой к отцу, играя роль хозяйки дома, она собиралась остаться здесь. Навсегда. Тетя и кузены вернутся в Лондон без нее.

— Ты слишком молод для Элли, — с чувством превосходства сказал Перси своему младшему брату. — Элли могла бы выйти за меня, только я не собираюсь жениться. Мы с Чарли хотим стать солдатами, а она просто нам будет мешать.

Тетя Элис никогда не отпустила бы его на войну. Несмотря на свой мягкий характер и молодой возраст — тридцать два года, — их мать обладала стальной волей, а дети были смыслом ее жизни. В том числе и Элли, как любимая дочь единственной сестры тети Элис. Это тетя Элис после смерти мамы убедила папу поместить Элли в школу миссис Харрис, и она же устроила Элли выезд в свет. Она была уверена, что со временем Элли найдет превосходного мужа. Тетя не одобрила бы решение Элли не выходить замуж.

Но она готовилась к этому и тренировалась на Люси: училась высказывать свое мнение и не изменять свое решение. Элли всегда легко удавалось сохранять твердость с детьми, только надо научиться быть твердой с… с детьми намного старше.

Подумав о детях, она вздохнула. В этом был недостаток ее плана — милая Мег и умница Перси не принадлежали ей.

Она еще крепче прижала к себе Мег. Это не имело значения. У нее были двоюродные братья и сестры и их дети. Это лучше, чем связать себя браком с человеком, который заводит любовницу, потому что в жене его привлекают только деньги.

— А ты смотрела в окошко, Элли? — Перси смотрел в окошко, и на его пухлом лице отразилось беспокойство. — Все обледенело.

— Что? — Элли раздвинула занавески на окне, которое было ближе к ней, и с ужасом увидела на деревьях мокрые сосульки. Теперь не было надежды, что они доберутся до Шеффилда до наступления темноты.

Она слышала, как папин кучер Джарвис что-то крикнул форейтору наемной кареты, которая ехала впереди. Элли старалась рассмотреть, что там происходит, но в этот момент они заворачивали в сторону у какого-то леса и ей было плохо видно.

Неожиданно где-то впереди на дороге раздался крик, и их карету резко качнуло. Мег свалилась с колен Элли, а мальчиков разбросало по карете как спички.

— Проклятие! — Джарвис остановил карету и соскочил на землю. Проверив лошадей, он стал с трудом пробираться вперед по покрытой ледяной коркой траве, опираясь, чтобы не упасть, на палку.

— Оставайтесь здесь, — приказала Элли детям, выбралась из кареты и пошла следом за ним. Она увидела мост, к которому он, по-видимому, направлялся. Ее очки мгновенно облепил мокрый снег, и ей пришлось спрятать их в карман. Теперь она едва что-то видела, но ей показалось, что Джарвис исчез где-то на берегу около моста.