Когда красное становится черным - [43]

«6.40. Ланьлань вбежала в комнату, сразу начала делать искусственное дыхание и звать на помощь.

6.43 – 6.45. Прибежала Цзюнь Хуа, а за ней ее муж Вэнь Лун.

6.45 – 6.55. Пришли Линди, Сю Чжэнь, дядя Кан, маленькая Чжу и тетя Хуан.

6.55-7.10. В комнату пришли еще люди, включая Лэя, Хун Чжэньшаня, Креветочницу, Мими, ЦзянХэсин.

7.10-7.30. Почтенный Лян и члены домкома прибыли на место преступления».

Время могло быть неточным, но очередность какой они входили в комнату Инь, была точной. Юй проверил и перепроверил это с помощью Почтенного Ляна.

– Что случилось? – спросила Пэйцинь. – Ты внезапно ушел в себя.

Он рассказал ей обо всем.

– А что Креветочница? – спросила она.

– Она важная свидетельница, потому что она исключила вероятность того, что кто-то мог выйти или войти через задние ворота. Убийца мог и не выходить в передние ворота, как в романах Агаты Кристи, о которых говорил старший следователь Чэнь. В заговор могли быть вовлечены многие. Таким образом, пока убийца, живущий здесь, оставался в здании, он должен был уйти через задние ворота. Креветочница сказала, что ворота были у нее на виду все время, а что, если нет? Что, если она отошла и забыла об этом? А может быть, она и есть убийца?

– Ты дело говоришь.

– Она ближе всех была к комнате Инь. Она должна была слышать, когда закричала Ланьлань. Задняя дверь была широко открыта, и она должна была видеть жильцов, бегущих сверху.

– То есть ты имеешь в виду…

– Она должна была быть одной из первых в комнате, но ей понадобилось пятнадцать минут, чтобы дойти. Да, по крайней мере пятнадцать минут, судя по моему расписанию. Креветочница была знакома со зданием шикумэнь и с привычками других жильцов. Для нее не было проблемы взять ключи от дверей, так как она общалась со своими соседями многие годы.

– Но не было другого мотива, кроме ее бедности сказала Пэйцинь.

– Это правда, – согласился Юй. – Креветочница отчаялась. Она без работы вот уже два года и совсем не хочет выходить на пенсию. Я не думаю, что она поднялась в комнату Инь, чтобы убить ее, но если она в панике убила Инь, то могла прибежать в свою комнату и спрятать то, что могла взять. Это и дает объяснение тому, почему ей понадобилось пятнадцать минут, чтобы прийти к Инь.

Юй украдкой взглянул на часы. Он сомневался, надо ли ему вернуться обратно в домком. Зазвонил телефон.

Снова совпадение. Старший следователь Чэнь звонил насчет заявления Инь об обмене паспорта.

– Как могли органы общественной безопасности скрыть от нас такую необходимую информацию? – с нескрываемым возмущением воскликнул Юй. – Секретарь парткома Ли должен был знать об этом. Это просто возмутительно!

– Действия органов зачастую очень странные, понятные только им самим. Секретарь Ли все еще ни о чем не догадывается.

– Политика в стороне, а как вы думаете, какое отношение имеет к нашему делу обмен паспорта?

– Есть несколько версий. Например, если убийца знал о заявлении, он мог действовать до того, как она уехала бы в путешествие. Но этот вариант мы еще не прорабатывали.

– Думаю, вы правы, товарищ Чэнь. Есть что-то такое, чего мы еще не знаем о Инь Лиге.

– Но кто мог знать о ее заявлении об обмене паспорта? Очевидно, Почтенный Лян и домком не знали об этом.

– Очевидно.

– Она все делала через Союз писателей, потому что отдел был напрямую связан с городским правительством, но я думаю, что некоторые люди в ее институте могли знать об этом.

– Я говорил с руководством, но они ничего не сказали.

– Это понятно. Что касается Инь, обмен паспорта может расцениваться как «крайне конфиденциальная» информация, поэтому и недоступная им, – сказал Чэнь. – Но некоторые из ее родственников могли слышать об этом. Или даже родня Яна. Она могла говорить с ними о своих планах.

– Я обсуждал с Почтенным Ляном ее связи с родственниками. Он сказал, что не нашел о них информации, когда делал косвенные проверки. Инь порвала со всеми своими родственниками много лет назад, не говоря о родственниках Яна.

– Думаю, надо поискать получше, – сказал Чэнь после паузы. – Именно так.

Теперь была очередь Юя доложить своему начальнику о своих выводах, касающихся Креветочницы.

– Очень тонкое замечание, – похвалил его Чэнь.

– Я поговорю с ней.

– Да, поговорите.

14

Юй пришел в домком ранним утром. Для него не составило труда сделать точный список родственников Инь и Яна на основе информации, собранной Почтенным Ляном, даже несмотря на то что он не видел смысла разыскивать их.

Родители Инь умерли. Она была их единственным ребенком. У нее было две тети по материнской линии, гораздо моложе матери, они не общались с начала шестидесятых. Культурная революция многое усложнила, включая отношения среди родственников. В ее личном досье эти родственники вообще не упоминались. Почтенный Лян сделал несколько телефонных звонков и выяснил, что они не переписывались и не созванивались с ней после революционных событий.

Кроме дальнего дяди, у Яна была еще одна единственная сестра Цзе, которая умерла три или четыре года назад. Даже в годы перед культурной революцией от правых бегали, как от чумы. У Цзе была собственная семья, о которой она заботилась. Частично из-за Яна она также попала в список «находящихся под контролем». Цзе родила дочку Хун в конце пятидесятых, сразу после начала движения критики правых. Когда родилась Хун, Ян переслал деньги в размере пятидесяти юаней для Хун, но деньги вернули ему обратно. Вот так и было. Цзе тоже попала в беду во время культурной революции, и совсем молодую Хун отправили в деревню, выдали за местного крестьянина, у них родился сын, и, похоже, она там так и осталась жить.