Когда кончаются игры - [24]

Гранит и сам спешит. Кая нельзя переодеть из-за связанных рук, поэтому его лишь наскоро вытирают шершавой тканью с неприятным запахом дыма, и возвращают на плечо Гранита.

Акросс ждет у перил, беседует при этом с какой-то женщиной в маске и пышном платье. В главном зале тоже почти нет света, зато шумно от разговоров. И все они стихают, когда, подойдя к перилам ближе, Акросс обращается к гостям:

— Господа!

Кай слышит прерывистое и громкое свое дыхание. Это как оказаться в собственном кошмаре.

— Как я и обещал. Главное блюдо — молодой охотник, разрушивший недавно мой замок. Еще живой и теплый.

И тогда Гранит сдвигается с места, вызвав в Кае желание цепляться за что угодно, но остаться на месте, не туда, не к перилам. И постепенно его взгляду открывается первый этаж с неровным светом свечей и оттуда все как один устремленные на него красные глаза замерших хищников.

— Я попросил не разделывать его. Был уверен, что живым он будет вкуснее, — заканчивает с улыбкой победивший Акросс.

Глава 5

Первым движением оказавшийся в штабе Кай прицельно точно хватает за ворот Хаски, но замирает, так и не завершив попытку то ли ударить, то ли оттолкнуть. Подоспевшая Гидра осторожно гладит руку, отрывает от ворота опешившего Хаски.

Кай наконец осознает себя лежащим на полу штаба. Тут холодно, из-под двери дует, сам пол белый и блестящий, как сплошной кафель. Кай отнимает свою руку у Гидры, она и не обижается, только отодвигается в сторону, не мешая ему встать. Хаски все еще нависает, жадно впитывая, как Кай возвращается сюда, в штаб, в безопасность, может поэтому Кай сначала глухо обращается к нему:

— Хаски… — сглатывает, переводит дыхание. — Если ты снова попытаешься самостоятельно запустить игру раньше, чем через неделю, я посажу тебя на цепь.

Хаски мрачнеет, у него перекатываются желваки на скулах, куда-то пропадает все его беспокойство.

— В чем я виноват? В том, что ты опять проиграл и позволил убить себя Акроссу?

— Не разговаривай со мной, — командует Кай. — Да и вообще… не трогайте меня.

Он поднимается рывком, тяжело. Хорошо, что его спальня самая первая по коридору к главному залу. Дверь закрывается и проходит немного времени, прежде чем слышится скрежет замка. Значит, сегодня Каю не нужна даже компания собаки.

— Ну вот, а вы волновались, — ворчит все еще сидящий за столом Дроид.

Спальня остается закрытой день, другой. Все это время у ее порога караулит верный пес, и Гидра уверена, что Кай как всегда сдастся, но к вечеру второго дня она выглядывает из комнаты на громкое:

— Хватит таскаться за мной!

Странно слышать это от мягкого Кая, но резкость действует — с тем же стуком коготков по кафелю Хаски удаляется в свою комнату. В третий день он уже смотрит какой-то русский фильм, то ли про мафию, то ли про милицию-полицию, совершенно не выглядя при этом обиженным.

— Что, сдался? — пытается поддеть Гидра, глазами ищет пульт. На экране кого-то связанного бьют до состояния куска мяса. Хаски оборачивается, пожимает плечами безразлично:

— Он прав. Я бы тоже взбесился, если кто-то от меня не отходил. Вот уже и Акроссовские придурки шутят по-всякому… Да, думаю, он и без меня хорошо себя чувствует.

Гидра не верит ему. Ей кажется, что снова у Хаски что-то на уме, и даже интересно посмотреть, как тот собирается обойти ужасное настроение Кая.

На беду именно в этот момент и раздается звонок-приглашение от Веги. Хаски возвращается к происходящему на экране, с живостью наблюдая за тем, что творится там. За его спиной открывается дверь, выходит в коридор Кай, одетый так, будто собрался на экзамен — темные брюки, светлая рубашка и безрукавка, только галстука не хватает. Он кивает Гидре вместо приветствия, открывает рот, чтобы сказать что-то Хаски, но тот не отворачивается от экрана. Тогда Кай закрывает рот и выходит из штаба. Хаски и после этого не реагирует, спокойно смотрит тошнотворный фильм, хотя и выглядит при этом так, будто думает о чем-то своем.

— Ну вот, другое дело! — радуется Королева, встав, чтобы поприветствовать Кая. На этот раз декорации дорогого ресторана, и тут даже сидят за столиками посетители, но они как манекены — молчат и не двигаются. — Я решила не дергать тебя сразу после игры. Дать немного отдохнуть, и оно пошло на пользу.

— Похоже на свидание, — осмотревшись, с улыбкой говорит Кай, и Королева спохватывается:

— Ты против?

Кай смущенно отворачивается. Ему как-то разом вспоминается и то, что про него с Королевой говорили в команде, и слова Хаски о том, что Каю стоило бы хотя бы здесь, в играх, найти себе девушку. Но не Королеву, потому что она — Бог, а он всего лишь второй капитан.

— Нет, просто… Акросс, наверное, будет ревновать.

Нужно было сказать что-то. Конечно, какое дело Акроссу с его неразберихой до Королевы, и все же у Кая иногда бывает ощущение, что она принадлежит именно Акроссу, который это знает, но не ценит. И Вега смеется над таким предположением так громко, что в движения приходят манекены, оборачиваются, чтобы посмотреть на нее своими застывшими кукольными глазами.

— Садись. Акросса не будет сегодня. Он заходил сразу после игры, наверное, собрался застать тут тебя и проверить, как сильно на тебя повлияла его победа.