Когда исчезли все люди - [37]

Сначала одна лапа обрела опору на боковой стенке ящика, потом другая, и пёс взобрался на борт, наполовину мокрый и запыхавшийся, с бешено стучащим сердцем.

– На волосок от катастрофы, приятель! – крикнул Крепыш. – Ты чуть не сбросил всех нас в воду!

– Это было великолепно! – восторгалась Гизмо. – Ты как будто летел.

Ящик, на котором едва хватало места для троих, перестал вращаться. Макс встал, отряхнулся и посмотрел назад. Как раз вовремя. Пройдоха и другие волки так и скакали по мусорной запруде к берегу, пока её не смыло водой вслед за ящиком с тремя собаками.

Под зелёной металлической аркой моста вокруг Дольфа столпились остальные члены стаи. Вожак весь кипел от ярости. Такой безумной злобы Макс даже вообразить не мог.

– Ты сбежал, но от меня не скроешься! – провыл Дольф и зарычал так грозно, что у Макса по спине пробежал холодок.

– Ха-ха! – крикнул Крепыш. – Поделом тебе, Дольф, дубина ты стоеросовая! И тебе тоже, Пройдоха! Мы вам не по зубам!

Максу хотелось бы порадоваться за компанию с малышами. Они увели волков от Анклава и спасли оставшихся там собак. Но теперь волчья стая исполнилась решимости преследовать их по пятам. Волки жаждут мщения.

А эта жажда рано или поздно снова приведёт стаю Дольфа к Максу и его друзьям.

Глава 15 История Гизмо

Мост и волки скрылись из виду. Трое друзей лежали на животах на мокром ящике и смотрели, как мир неспешно проплывает мимо них.

Течение реки замедлилось, утих и рёв воды – теперь он уже не оглушал. Деревянный ящик мягко покачивался на волнах и медленно поворачивался вокруг себя, позволяя путешественникам обозревать всё вокруг.

Солнце только что перевалило за полдень, под его лучами шерсть собак быстро прогрелась и высохла. По ярко-голубому небу безмятежно плыли облака. И всё было бы прекрасно, если бы Макса не тревожил один вопрос: как им теперь выбраться на берег?

И всё же лучше сидеть здесь, на ящике, чем оказаться в волчьих утробах.

– О-о-охх, – застонал Крепыш, перевернулся на спину и уставился в небо. – У меня всё болит. Никогда в жизни я столько не бегал. И не буду! Больше мы не станем играть в догонялки со стаей волков, верно, верзила?

Макс со вздохом поднял голову – у него тоже всё болело – и посмотрел на своего друга:

– Обещаю, что постараюсь впредь избегать встреч с волками.

– Ну-у, так мы всё веселье пропустим! – Гизмо обошла Макса и села рядом с растянувшимся на спине Крепышом. Она свесила голову с края ящика, потом шлёпнула лапкой по воде. – Не могу поверить, что мы плывём по реке! Это гораздо интереснее, чем сворачивать постели.

Макс повернулся к маленькой терьерше. В Анклаве он большую часть времени проводил с Брамсом, Зорки и несколькими другими крупными псами и так много работал, что, когда приходило время ложиться спать, у него не было настроения общаться с болтливой маленькой собачкой.

Но Крепыш, очевидно, сразу проникся к ней симпатией. Даже сейчас Макс замечал, что его похожий на сардельку друг смотрит на Гизмо счастливыми глазами.

Макс решил, что подумает о возвращении на берег позже, склонил голову к Гизмо и сказал:

– Слушай, Гиз, ты говорила, что твои люди тоже пропали? Ты вообще из этих краёв?

Гизмо сидела и вертела головой, разглядывая деревья и дома, иногда появлявшиеся на обеих берегах реки.

– Хмм, – произнесла она через некоторое время. – Нет. Вернее, я так не думаю. Я потеряла своих людей задолго до того, как уехали все остальные.

Крепыш перевернулся на живот и спросил:

– Правда? Я не знал.

Гизмо повесила голову и уныло опустила заострённые ушки.

– Я сама виновата, – сказала она. – Мои люди брали меня с собой, когда ездили в лес. Мы катались в длинной узкой машине, они называли ее Дом-на-Колёсах. Всё было так ново и восхитительно, и я бегала повсюду, всё обнюхивала, скакала по кровати – это было так весело! Мужчина, который женился на вожаке моей стаи, – его звали Роберт, – разозлился и сказал моей Энн, чтобы та посадила меня в переноску.

Крепыш зарычал:

– В переноску? Вот ещё! Я этого не терплю. Интересно, а людям понравилось бы, если бы их запихнули в тесную клетушку и понесли неизвестно куда? Могу поспорить, это не пришлось бы им по вкусу. Совсем.

– И что случилось потом? – спросил Макс Гизмо.

Маленькая терьерша задумчиво смотрела на деревья: ящик как раз повернулся, и её глазам открылся лесистый берег.

– Мы встали на стоянку, Энн пришла и выпустила меня из переноски. И я подумала: «О, мы в лесу! Ура!» Мне страшно захотелось пойти и всё обследовать. Одно из окон было открыто. Когда Энн отвернулась, я прыгнула на полку под окном и выглянула наружу. Я увидела деревья, и там была белка! И она убегала!

Макс кивнул:

– Невозможно устоять перед убегающей белкой.

– Ты тоже так считаешь? – сказала Гизмо, глядя на Макса. – Ну, я не могла удержаться. В те дни я была сама не своя до белок – поискать ещё таких сумасшедших. Я выскочила в окно и побежала в лес. Мы с белкой здорово поиграли в догонялки, а потом она забралась на дерево. Я, правда, просто хотела поговорить с ней, – обычно белки меня любят, когда мы знакомимся ближе, – но эта затрещала на меня, потрясая кулачком, бросила мне в голову несколько орехов и спряталась в дупло. Тут я повернулась, чтобы бежать обратно к своему Дому-на-Колёсах и Энн, но наткнулась на дорогу. Там было множество машин, все они ехали медленно, а моего дома не было видно.