Когда исчезли все люди - [23]
– Это гениальное изобретение, – заметил Дэнди Коготь, пройдя мимо Макса и обнюхав тележку. Только теперь лабрадор увидел хвост пуделя: как и морда, он был по большей части коротко обстрижен, только на самом кончике мастер оставил шерсть, придав ей форму маленького кокетливого шарика. Макс подавил смешок и сказал:
– Спасибо за комплимент, но на самом деле оно не совсем моё. Вожаки моей стаи прицепили упряжь к тележке, а Крепыш придумал взять её с собой.
– Да, это я, – откликнулся такс. Голос его заглушали лапы и трава. – Все идеи исходят от меня. Не понимаю, почему тот, кто генерирует идеи, должен ещё и работать.
Дэнди Коготь не обратил внимания на Крепыша. Он подошёл к Максу и сел рядом с ним.
– Это гораздо более умный способ запастись кормом, чем тот, которым вынуждены пользоваться мы. Я вот думаю, успеешь ли ты до наступления ночи показать Крепколапому, как этим пользоваться, и, может быть, сбегать в человечий магазин, чтобы привезти сюда ещё еды.
– Сегодня? – спросил Макс. – Я шёл весь день…
– О, я понимаю, – покивал Дэнди Коготь. – Но могу поспорить, вы хотите получить назад свою тележку. Так вы отблагодарите Анклав за пищу и кров, которые мы разделим с вами. – Пудель прищурился, вглядываясь в чащу леса, челюсти его раздвинулись, показались передние зубы. – Я доверял некоторым собакам до вас, не проверив их. И боюсь, этот опыт сделал меня менее наивным.
У Макса появилась пульсирующая боль в лапах, в пасти было всё так же сухо. Но может, если он сперва напьётся… и городишко, кажется, не так уж далеко…
– Ладно, – согласился пёс. – Полагаю, мы с Крепышом до вечера можем ещё немного прогуляться.
– Великолепно! – обрадовался Дэнди Коготь, подскочил на свои изящные лапы и завилял хвостом с пуховкой на кончике. Потом его хвост замедлил движения и опустился вниз. – Но я думаю, собака размером с Крепыша будет только мешать тебе.
– Ещё чего! – взвизгнул такс и убрал с мордочки лапы. – Лапы у меня, может, и короткие, но ты мне поверь, Дым-да-Копоть, я способен двигать ими очень быстро!
Пудель на мгновение нахмурил свой кудрявый лоб и процедил сквозь зубы:
– Дэнди Коготь. Я только хотел сказать, что ты, может быть, принесёшь больше пользы, если останешься здесь и поможешь устроить лежанки для ночлега. На самом деле… – Глава Анклава повернулся, затем легко вспрыгнул на пень. – Шипулька! – позвал он.
– Да? – откликнулся откуда-то с поляны высокий голос.
Макс, наклонившись, выглянул из-за дерева, но так и не понял, от кого он исходил. Остальные собаки спокойно занимались своими делами: рыли землю, таскали ветки из леса или боролись с тряпьём.
– Шипулька, иди познакомься с нашими новыми друзьями!
– Ох! Да! Сейчас!
Десяток обрывков ткани взлетел в воздух на поляне, и из-под деревянного навеса вылетел какой-то чёрно-подпалый вихрь. Маленькая собачка, которую Макс уже видел, с круглой мордочкой и кустиками шерсти над блестящими глазами и под носом, внезапно застыла прямо перед Крепышом, яростно виляя обрубком хвоста.
При виде собачки с высунутым языком такс от неожиданности ошалело заморгал, вскочил на лапы и метнулся в сторону.
– Извини! – выпалила собачка. – Я не хотела пугать тебя. Просто мне нравятся новые знакомства! Все новички обожают меня. Я Гизмо. А вас как зовут?
Дэнди Коготь прокашлялся и сказал:
– Теперь тебя зовут Шипулька, не забывай.
Гизмо посмотрела на пуделя:
– Ох. Да. – Повернувшись к Максу, она добавила: – Ну всё равно, как я уже сказала, я Гизмо, хотя за пределами Анклава мне приходится скрытничать и называть себя просто йоркширским терьером; но ведь это так длинно, а вы можете называть меня Гизмо, или Гиз, если совсем запыхаетесь.
– Шипулька, – с тяжёлым вздохом проговорил Дэнди Коготь. – Мы же договорились.
– Упс, – хихикнула Гизмо, игриво поблёскивая глазами. – Кажется, я опять забыла.
Глядя на эту крошечную энергичную собачку, Макс невольно завилял хвостом и сказал:
– Я Макс. А мой пугливый друг – Крепыш.
– Эй! – гавкнул такс. – Я вовсе не пугливый. А осторожный. При моём росте это не помешает. – Оглядев Гизмо с головы до ног, Крепыш добавил: – Кроме того, я сперва оцениваю ситуацию, а уж потом кидаюсь в неё. Никогда не знаешь, что тебя ждёт.
– Ах, он прав! – согласилась с таксом Гизмо и закивала так часто, что её голова превратилась в пушистый комочек. – Мне всегда приходится следить за двуногими великанами, которые топают, не глядя под ноги, хотя они меня не особенно пугают, потому что обычно хотят просто погладить. Я люблю, когда меня гладят. А когда чешут за ушками, просто с ума схожу. Да, схожу с ума.
– Хорошо, – сказал Дэнди Коготь. – Довольно. Шипулька, я хочу, чтобы ты показала Крепышу, как у нас тут делают постели: ему и Максу надо где-то устроиться на ночлег.
– Конечно-конечно! – радостно откликнулась Гизмо; её короткий хвостик продолжал весело трепыхаться. – Пошли, Крепыш. Я покажу тебе самые лучшие тряпки и научу их складывать. Будешь спать словно на лучшем диване, на какой тебя люди в жизни бы не пустили!
Маленькая терьерша мигом унеслась обратно к кипе ковриков и одеял под навесом. Обернувшись через плечо, она прокричала:
