Когда исчезли все люди - [12]

А потом началось падение, уши трепались за головой, мир вращался.

Пёс плюхнулся в воду.

Приводнение получилось таким тяжёлым, что из груди вышибло весь воздух и живот подвело до боли. Макс ушёл под воду и инстинктивно попытался вдохнуть, но в горло вместо воздуха хлынула холодная мутная вода.

Лабрадор в панике открыл глаза и отчаянно замолотил лапами, силясь всплыть на поверхность. Рядом с ним что-то шлёпнулось в воду. Дорожка из пузырьков стала путеводной нитью. Макс начал движение вверх, и наконец его голова вырвалась на воздух. Он кашлял и отплёвывался.

Через мгновение рядом с Максом из-вод воды выскочила мордочка Крепыша. Ко лбу такса прилип мокрый лист; маленький пёсик, как и его отважный друг, жадно глотал воздух.

– Получилось! – облегчённо выдохнул Макс и по-собачьи подплыл к своему приятелю.

– Получилось! – уверенно повторил Крепыш. – Я не сомневался, что мы справимся.

Макс только хмыкнул.

Собаки вместе проплыли среди палых листьев к краю пруда. За их спинами дождем сыпались вниз искры и с шипением гасли, падая в воду. Гибнущий дом стонал; огонь, поглощая дерево, выл. И всё это было невыносимо громко.

Двое псов выбрались на бетонный бортик, окружавший пруд. Макс был совсем без сил: он не мог даже встать и отряхнуться. Вместо этого лабрадор повалился на бок и смотрел, как пылает дом ветеринара. Жар, ощутимый даже на таком расстоянии, подсушивал ему шерсть.

Стены уже обрушились, и огонь потихоньку угасал, а Макс не сводил взгляда с клубов дыма, поднимавшихся в небо. Они так походили на тьму из его снов – чернильно-чёрную угрозу, которая нависала над ним и вожаками его стаи. Пёс вздрогнул.

Крепыш поднялся, встряхнулся, обдав всё вокруг водяными брызгами, потом уселся и стал смотреть на догорающий дом широко раскрытыми, печальными глазами.

– Все эти шарики… – шмыгнув носом, произнёс он. – Пропали почём зря.

– Не волнуйся, Крепыш, – успокоил его Макс, поднимаясь на лапы и стряхивая воду. – Радуйся, что мы живы.

В небе раздался громкий треск, и оба пса тявкнули. Серые облака потемнели, и не только от дыма.

– Будет дождь, – сказал Макс. – Надо найти укрытие.

Крепыш посмотрел на пустое поле:

– У тебя есть мысли, куда нам податься, верзила?

Макс глянул в ту сторону, где скрылись волки, – за дорогу, что шла перед домом ветеринара.

– Куда угодно, где нет Дольфа и всех этих волков. – Пёс огляделся и попытался вспомнить, каким путём его привозили в ветеринарку родители вожаков стаи. Обычно они ехали по шоссе. А как же иначе?

– Иди за мной, – сказал Макс. – Думаю, я смогу найти дорогу домой. Там мы будем в безопасности.

В небе снова раздался треск. Максу на нос упала тяжёлая капля воды, другая шлёпнулась на спину. Лабрадор галопом поскакал на север, к шоссе. Крепыш не отставал. Когда дождь полил в полную силу, собаки выскочили из травы на зловеще пустое шоссе, пересекли его и побежали под защитную сень деревьев.

* * *

Когда Макс и Крепыш добрались до леса, они оба снова промокли до шерстинки.

Капли воды стекали с носа и хвоста Макса, вся его золотистая шерсть слиплась. Лапы от холода так и тряслись.

Чем дальше приятели удалялись от разрушенного дома, тем делался молчаливее таксик. В густом подлеске Макс замедлил шаг, чтобы не потерять Крепыша. Однако маленький такс держался рядом, хотя и бежал с опущенной головой и поджатым хвостом.

Сколько времени они двигались по лесу, Макс не знал, но под деревьями становилось темнее. С полога ветвей капала вода, и всё-таки здесь было гораздо лучше, чем под проливным дождём в чистом поле.

Когда идти дальше было уже невозможно и глаза слипались от усталости, Макс свернулся клубком и лёг у ствола высокого дерева в углублении между двумя толстыми корнями. Спина прижалась к крепкой коре – так к нему никто не подберётся незаметно. Дерево было ветвистое, с крупными листьями и как нельзя лучше защищало от дождя.

Крепыш ткнул Макса носом.

– Нам нельзя тут спать, приятель! Мы ещё на улице! Тут могут быть волки или… – Резко втянув в себя воздух, такс замер и посмотрел вверх, а потом добавил, понизив голос почти до шёпота: – Птицы. Крупные, которые не прочь полакомиться таксой!

Макс поднял голову:

– Всё будет хорошо, Крепыш. Я всегда сплю на улице, и никакая птица не отважится напасть на тебя, пока я здесь.

Глаза такса расширились:

– Ты спишь на улице? Как дикий зверь? – Потоптавшись на сырой земле, Крепыш задрал вверх мордочку, выражая отвращение. – Ну, то есть, я считаю, бегать на улице – это весело, но только днём и когда рядом люди. Я всегда сплю в своей постели или в постели вожака моей стаи. А тут просто грязища. – И он презрительно фыркнул.

Положив голову на лапы, Макс закрыл глаза.

– Это только на сегодня. Ты разве не устал? Тебе не холодно? Нам надо прижаться друг к другу, чтоб было теплее.

Крепыш вздохнул, а потом Макс почувствовал, что таксик свернулся клубком у него под боком.

– Фу ты, ну и грязища, – бормотал Крепыш, устраиваясь поудобнее. Очевидно, он пытался отыскать место посуше среди мокрой травы. – Что приходится терпеть. Ну и дела.

Однако Макс едва слышал ворчание друга. Он уже погружался в сон. Из глубины сознания настойчивый голос призывал его подняться и двигаться дальше, чтобы найти своих людей. Но день выдался такой длинный и утомительный: освобождение из клетки, драка с волком, изучение дома ветеринара, побег из огненного плена…