Когда им шестнадцать - [3]

Порывистость, резкость Кати приводила к тому, что она и выделялась из коллектива класса, и в то же время страдала, что «идет не в ногу» со всеми. А поэтому старалась иногда завоевать дешевую популярность товарищей дерзостями, взбалмошными выходками и несколько раз зарабатывала четверку по поведению.

А ее ревность! Ужасно она была деспотична. Стоило ей с кем-нибудь подружиться, как она требовала, чтоб ее подруга хранила ей абсолютную верность. Даже на меня она огрызалась, когда замечала, что я с кем-нибудь из нашего класса задерживаюсь после уроков, лишая ее, Катю, традиционных совместных поездок в трамвае.

Знакомство и дружба с Катей совпали с моим увлечением сочинениями на вольную тему как одной из форм воспитательной работы.

Для сочинений на вольную тему Катя завела особую тетрадь, сделав надпись на внутренней стороне обложки.

«Марина Владимировна! Чур не читать вслух, в классе. Это только для вас».

Потом я прочла три ее сочинения: «Мой отец», «Кого из родственников ты больше любишь?», «Моя мама».

СОЧИНЕНИЕ НА ВОЛЬНУЮ ТЕМУ

I. «Мой отец»

Раньше я страшно любила отца, хотя видела его мало. А может быть — именно поэтому. Он у нас военный, полковник, много бывает в командировках, да и работает далеко от дома. В общем, общалась я с ним по воскресеньям. Он меня после завтрака уводил гулять, чтоб «дать маме отдохнуть». Мы ходили в кино, в цирк, в парк, на всякие утренники, и он покупал мне конфеты. И хоть он человек неразговорчивый, мне было с ним всегда интересно. Он умел меня слушать. Я ужасно гордилась его орденами, фронтовой биографией, даже его вспыльчивостью, о которой у нас дома постоянные разговоры.

А больше всего меня восхищало его отношение к людям. Он вечно за кого-то хлопотал, воевал, и мама называла его «юным общественником». Ее злило, что у нас «проходной двор»: чужие люди ночуют, их надо принимать, кормить. А вот я — преклонялась перед отцом. Он ведь поддерживал дружбу с фронтовыми товарищами, помогал семьям погибших, кого-то разводил, мирил, ездил даже «воспитывать» каких-то мальчишек, «безотцовщину». Никак не мог забыть о своем «батальоне».

Как-то я возмутилась:

— Почему же о твоих солдатах никто не писал, если они герои.

— Обо всех не напишешь.

…И я мечтала, что, когда вырасту, обязательно напишу, — об этих людях. Это — долг нашего поколения. Чтобы как можно меньше осталось безвестных героев. А то мы часто злимся на пожилых, когда они нам замечания делают. А они, может, в прошлом — герои…

Родилась я в своей семье поздно, пять лет спустя после войны. А до меня у них был сын, только он умер во время войны. Отец и мама однолетки, и они все боятся, что «не поставят меня на ноги». Разговоры об этом я часто слышу. По-моему, они иногда даже жалеют, что родили меня…

И вот вчера отец принес два билета на концерт. Вообще, он от искусства человек далекий и взял билеты только потому, что мама недавно его попрекнула, что он ее никуда не водит. Билеты были на эстрадный концерт. Мама сказала, что неважно себя чувствует. И велела мне с ним идти. Отец был недоволен, но промолчал, а я обрадовалась. Я ведь редко куда хожу, у меня «режим»!

На концерте все шло мирно. В антракте мы даже с отцом пошли в буфет и выпили пива (он) и воды (я). И еще я помню, поглядела на него и вдруг подумала, что он у нас уже старый, кожа шеи над кителем висит и волос на лбу маловато…

А когда вернулась домой, мама начала ворчать… ей точно обидно, когда она мне делает приятное. Потом обязательно все испортит. Ну, и вот она завела: меня балуют, развлекают, а я — лодырь, не убираю за собой, всегда мои книги разбросаны на подоконнике, рядом с кроватью, на которой сплю.

Я сказала, что сначала поужинаю, а потом уберу. У меня было хорошее настроение. И в голове вертелась одна из песенок, которую исполняли на концерте. Я даже напевала тихонько. И тут отец вдруг вмешался и таким голосом, точно я его подчиненная, приказал мне немедленно все убрать. Ужасно мне стало обидно. Я стиснула зубы и нарочно перекладывала книги, медленно, как паралитик. Мама позвала меня ужинать, а я отказалась из упрямства. Сказала, что «уже» — не хочу.

Тут отец вдруг начал кричать. Я растерялась, а мама начала меня уговаривать таким бархатным голосом. А мне очень трудно удержаться от слез, когда обидно. Я уткнулась в подушку и разревелась.

Я и сейчас вздрагиваю, когда вспоминаю, что отец мне кричал. Оказывается, он все грехи мои помнит. А я, когда зимой он меня ударил один раз по лицу, ему это простила. И очень я захотела, чтобы его Сова увидела. Она всегда в школе разливается насчет уважения к родителям…

Утром мы уезжали в колхоз. Провожал меня до школы отец.

Попрощались мы с ним очень холодно. Я сразу ушла к ребятам, хотя видела, что отец долго стоял с другими родителями во дворе, пока мы не построились и не двинулись к трамваю. А когда поехали, затосковала. Вдруг так стало его жалко. Ведь он уже старый.

2. «Кого из родственников ты больше любишь?»

К нам приехала моя тетка. Мамина старшая сестра. Приехала в отпуск. Я ее мало знала, а тут вдруг она ко мне привязалась, и я к ней. Ужасно с ней интересно, хоть маму наша дружба злит.