— Хм. — Женщина покачала головой. — Вы, должно быть, похожи на знаменитость.
— Вероятно. — Он уставился в пустую чашку. — Можно побеспокоить вас еще раз, Кармель? Очень кофе хочется.
— Никакого беспокойства. А тебе, дорогая? Еще чая?
— Да, спасибо, — Зара подождала, пока официантка отойдет, затем с любопытством спросила: — Тебя часто узнают?
Алекс проводил Кармель взглядом.
— Она подумала, что я похож на знаменитость.
— Неудивительно. Твои фото в газетах каждый день, я узнала тебя, как только ты вышел из машины!
— У тебя на то была своя причина.
Зара не ответила. Подошла официантка. Пока наполнялись их чашки, она тараторила что-то о знаменитостях и телевидении.
— Почему ты не сказал, кто ты? — спросила девушка, когда они остались одни. — Это бы наполнило ее день радостью.
— То же сделают хорошие чаевые, — сухо отрезал он.
— Да, но встреча со знаменитостью — настоящее событие.
— Она хотела звезду телевидения.
— Но королевская знать ничем ни хуже.
Королевская знать? Алекс неодобрительно причмокнул и покачал головой. Ее глаза продолжали гореть от любопытства.
— Тебе неприятно, что газеты величают тебя и твоих братьев австралийской знатью?
— Неприятно.
В ее хмыканье послышался скептицизм.
— Я не читаю все эту чушь. — Он потянулся за сахаром. — Хотя по опыту знаю, пресса может больно кусаться.
Некоторое время он сосредоточенно сыпал сахар в кофе, не обращая внимания на тоскливо ноющее сердце.
Взгляд Зары сделался серьезным.
— Они обидели твоих родных?
— Маму. — Он вдруг понял, что хочет, чтобы она знала правду, а не газетные сплетни. — После смерти нашей сестренки они начали настоящую травлю. Им нравилось фотографировать богатую и роскошную Мору Карлайл в печали.
— Уверена, они вытряхнули из этой истории все. Прекрасная модель, вышедшая замуж за одного из самых богатых мужчин Австралии, безутешна в своем горе.
— Это только малая часть. В конце концов Чез перевез нас в поместье, где мы и выросли. С тех пор Мора редко выезжает оттуда.
— Вот почему твой отец хотел внука? — спросила она после паузы. — Чтобы компенсировать потерю девочки. Она потеряла ребенка, часть себя, часть своего сердца. А вместе с этим потеряла право жить там, где хочется. — Ее глаза смотрели печально и серьезно. — Твой отец чувствовал вину — не будь его имя у всех на устах, к вашей семье не проявляли бы такого внимания.
— Мама тоже была знаменита в своих кругах.
— Но не так, как когда вышла замуж за короля австралийской пустоши Карлайла, — упрямо поправила она. — Она вошла в аристократические круги.
Сарказм в ее голосе встревожил его.
— Кажется, ты читаешь много газет.
— В действительности стараюсь их в руки не брать. Я знаю, они могут вывернуть наизнанку всю твою жизнь.
— Откуда ты это знаешь?
Девушка резко пожала плечами, затем подняла глаза. От темной угрозы, сверкавшей в золотистой желтизне ее глаз, ему стало не по себе.
— Моя мама попала в их когти много лет назад.
— Она была знаменита?
— У нее был свой звездный час. — Зара улыбнулась печальной ироничной улыбкой. — Ничего общего с историей Карлайлов.
Он в ответ не улыбнулся.
— Она была актрисой или…
Появилась Кармель с подносом. Алекс попросил счет. Как только официантка исчезла, он бросился расспрашивать:
— Расскажи мне о своей матери.
— Это долгая история.
— Я хочу ее услышать.
Он увидел, как смягчились черты ее лица, на губах появилась нежная улыбка, глаза подернулись завесой памяти. Вдруг она покачала головой.
— Ты не думаешь, что нам следует идти?
— Я не спешу.
— Не боишься, что Кармель появится из-за посудомоечной машины со словами «Я вспомнила вас, Алекс Карлайл!»?
— Ладно, — согласился он, поднялся из-за стола и придержал ее стул. Когда она поднялась, он посмотрел прямо ей в глаза.
— Ты можешь рассказать мне эту историю в другой раз, когда мы будем одни и нас никто не станет прерывать.
Его слова — определенная дань вежливости. Он не собирался снова встречаться с ней, не может быть ни никакого «другого раза», ни совместного сна на одной кровати, ни желаний, ни запретных фантазий…
Миля улетала за милей, и она все явственнее чувствовала его присутствие за спиной, мужские руки крепко обвивали талию, мотоцикл вибрировал под ногами.
Между их телами всего лишь дюймы. Ей нельзя думать об интимности, лучше представить, как он смотрится там, на заднем сиденье скромного транспортного средства, в своем умопомрачительном костюме. Стоит представить, как этот человек вкатывает на своем дорогом автомобиле в ее жизнь, в ее дом, полный разрозненной, старой фамильной мебели вперемежку со второсортными вещами с распродаж, и становится смешно.
Вот он сидит на софе из красного кожзаменителя, в окружении подушечек ее мамы, и она рассказывает ему историю Джинджер-Лав, стриптизерши? Ерунда какая-то! Они расстанутся у отеля и никогда больше не встретятся.
Если Сюзанна не передумает.
У Зары перехватило горло. С одной стороны, ее лучшая подруга, сестра, единственный родной человек, с другой — мужчина, способный одним взглядом разжечь страсть. Если Сьюзи выйдет за него замуж, как она, Зара, будет встречаться с ними?
Прошлой ночью Алекс сказал, что не женится на женщине, не желающей его, но что, если сестра все-таки решится создать семью, завести ребенка? Сможет ли он устоять?
