Когда цветут камни - [43]

Шрифт
Интервал

Свернувшись по-солдатски на полу, ординарец подумал: «Почему это подполковник Верба не зашел ужинать?»

Затем прислушался, заснул ли майор. Нет, дышит через нос, — значит, не спит. А лейтенант? Вроде похрапывает. Но спит ли? Взбудоражился паренек. После встречи с родным братом сразу не уснешь…

А Максим, повернувшись лицом к стенке, раздумывал:

«Бледным стал Василий, похудел, измучился, а глаза… Будто и не его глаза. Что-то в них настороженное и вместе с тем покорное, а бывало, всегда нос драл. Да к чему ворошить прошлое? Хлебнул парень горя, и напускной гонор исчез, рассеялся, как туман в бурю. Партизанская жизнь не сладкая и вел себя там, видать, достойно, командир и комиссар дали хорошую реляцию… Надо показать его личное дело замполиту, пусть предложит ему место в полку, только не адъютантом — не согласится, не привык он тянуться перед старшим братом. А все-таки почему он такой взвинченный и будто пришибленный? Похоже на то, что Василий побывал в плену. Но расспрашивать его сейчас об этом нельзя, а то подумает, что не доверяю. Впрочем, я сам, можно считать, тоже побывал в плену…».

Случилось это в августе сорок второго года. Превосходящему по силам противнику удалось смять оборону пулеметного взвода, прикрывающего отход своего батальона. Неравная схватка длилась всю ночь, и лишь к утру все стихло. Среди убитых и раненых на участке боя остался лежать командир взвода Максим Корюков. Когда он пришел в сознание, то прежде всего увидел перед своими глазами рыжие сапоги и оцинкованный бачок с водой. Перед ним стоял гитлеровский автоматчик. Нестерпимо хотелось пить, но автоматчик, звякая железными скобами приклада, не дал ему даже пощупать холодные, влажные стенки бачка. Пинком он поднял Максима на ноги и заставил нести бачок. Максим не сразу мог осознать, что с ним произошло: он был контужен.

— Бистро, бистро! — то и дело покрикивал автоматчик на ломаном русском языке, подгоняя пленника на узкой тропе.

На высоте, господствующем над Доном, был расположен наблюдательный пункт какого-то немецкого артиллерийского начальника. Максим увидел еще четырех таких же, как он, подносчиков воды. Их поставили на краю обрыва, спиной к четырем направленным на них автоматам. Гитлеровцы держали автоматы на взводе и болтали друг с другом, вероятно, дожидаясь, когда к обрыву будет поставлен пятый пленный. Этот пятый пленный вел себя непонятно: он услужливо поставил бачок с водой к ногам офицера, который, умываясь, неторопливо осмотрелся вокруг и гаркнул на него:

— Век, шнель!

Максим покашлял, расправил помятую гимнастерку, посмотрел на спины товарищей: не оглянется ли кто-нибудь из них? И те, будто почувствовали его взгляд, оглянулись все. И в тот момент у Максима словно прибавилось силы, словно сработала давно натянутая пружина.

Он стремительно бросился к обрыву и крикнул товарищам:

— За мной!

Другого выхода не было. Только одного фашисты подстрелили, как птицу на лету, остальные уцелели. Двое из этих уцелевших, с которыми Максим вернулся в свою часть, и сейчас командуют в соседнем полку — один ротой, другой взводом.

Так кончился недолгий плен Максима.

Василию тоже не спалось. Он тщательно перебрал в памяти все подробности встречи с Максимом. Встреча как встреча, придраться не к чему. Впрочем, после первой чарки Максим как-то внезапно замолчал. Что это может значить? Догадался? Заподозрил? Чужого человека всегда провести проще, чем родного брата. А Максим хоть молчун, зато въедлив, и бирючьи глаза его смотрят зорко. Потом разговорились — нет, кажется, ни о чем не догадался. Тучу пронесло. И очень удачно вышло, что Максим просмотрел личное дело. Там каждый листок оформлен по всем правилам: характеристика и наградный лист заверены подписями и печатью действительно существовавшего партизанского отряда, штаб которого был захвачен особой бригадой войск СС в Прибалтике. Бумаги умеют врать не краснея.

Приближалось время, когда Василий должен был выйти и дать о себе сигнал. Он не в одиночку явился в полк Корюкова, Там, на косогоре, в кустах возле явочного оврага, должен ждать его другой человек. Было условлено, что в полночь Василий выйдет из блиндажа командира полка, закурит и светлячком папироски опишет два круга. Это будет значить: «Приземлился благополучно».

А как же могло быть иначе? Конечно, благополучно: у родного брата как у Христа за пазухой.

Смешное пророчество Миши насчет родинок на спине и на груди. Дескать, надо повернуться к опасности грудью, а не спиной. Но как это сделать? Попробуй не выйди, не дай сигнала «приземлился благополучно», и завтра же получишь удар в спину.

Уже полночь…

Василий поднял голову. Ординарец тоже привстал — посмотреть на часы. Василий скривился: «Еще, пожалуй, вздумает этот услужливый болван проводить меня на двор за нуждой… Придется подождать пока».

Чтобы не задремать, Василий начал считать вдохи и выдохи. Он весь был подобран, весь начеку.

Перед глазами мелькнули события последних лет жизни.

…За широким столом — призывная комиссия. В центре — райвоенком, пожилой, с седеющими усами майор в кавалерийской фуражке. Острые концы усов поднялись кверху: он просматривает личное дело Василия.


Еще от автора Иван Григорьевич Падерин
Ожоги сердца

Тематика сборника известного писателя И. Г. Падерина разнообразна: рабочий класс (повесть «На Крутояре»), солдаты Великой Отечественной войны, плодотворно работающие в настоящее время (повести «Ожоги сердца» и «Не уходя от себя»), прошлое нашей Родины (очерки).


Сквозь огонь

Горит земля, горят камни, железо… Огонь выкатывается на воду, и пламя пляшет на стремнинах реки… Так бывает в момент вулканических извержений. Об этом ребята знают из книг или кино. А Косте Пургину, главному герою этой повести, довелось не только видеть, но и быть в круговороте такого огня, где в самом деле горели камни, железо и воспламенялась река: он очевидец и участник великого сражения советских войск с фашистскими захватчиками на улицах Сталинграда летом и осенью 1942 года. В ту пору Косте Пургину было одиннадцать лет.


На главном направлении

В книгу вошли повести и очерки прозаика Ивана Падерина, в которых отображены события периода Сталинградской битвы. Главные герои повестей и очерков — наши воины, наш советский народ, сумевший выстоять и победить врага в этом крупнейшем сражении века.


Рекомендуем почитать
Скутаревский

Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.


Красная лошадь на зеленых холмах

Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.


Хлебопашец

Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.


Моя сто девяностая школа

Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.


Дальше солнца не угонят

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дорогой груз

Журнал «Сибирские огни», №6, 1936 г.