Когда цветут камни - [142]
Было ясное утро. Посреди полянки, на дорожке, посыпанной песком, лежала Дымка. В теплом собачьем меху ей было жарко. Уйти бы в тень, вздремнуть, да нельзя: перед окнами гуляют куры, а в небе — коршун.
«Ко-ко-ко-ко, ко-ко-ко», — переговариваются несушки, прохаживаясь возле Дымки. Собачье ли это дело слушать куриное «ко-ко»? Но ей приказано лежать тут и пасти кур.
Тень крыши отползла от дорожки к самой завалинке, а ни Татьяна Васильевна, ни Фрол Максимович не возвращаются.
Куры начали расходиться по гнездам: пришла пора нестись. Возле Дымки — одна пеструшка.
Наконец-то послышались шаги Татьяны Васильевны. Дымка кинулась было навстречу, и в это время над крышей засвистел крыльями коршун. Пеструшка с кудахтаньем кинулась к взвившейся на дыбы Дымке под брюхо.
— Ишь ты охальник! — крикнула Татьяна Васильевна. — Последнюю норовит сграбастать… Я тебе! — она погрозила коршуну лопатой.
Коршун сделал еще один круг над домом.
— Батюшки, да что же это он, чернокрылый, предвещает? — прошептала Татьяна Васильевна и боязливо перекрестилась.
Дымка, потершись о ее ноги, убежала к конуре.
Еще вчера вечером, уходя на работу в разрез, Татьяна Васильевна поставила в печку тушить картошку с глухарятиной. Накануне Фрол Максимович ходил на охоту и принес двух глухарей. Одного Татьяна Васильевна распределила соседкам — пусть полакомятся птичьим мясом, — а другого приберегла для себя. Сегодня последний день пасхи, и вот-вот должны объявить о конце войны, о победе. Приготовила она и луковую шелуху для крашения пеструшкиных яиц, да вот все не может осмелиться: обронишь ненароком крашеную скорлупу, а кто-нибудь из соседей узрит ее, и тогда с мужем греха не оберешься.
Однако сегодня она решилась.
Подкинув в загнетку сухих щепочек и поставив чугунок с моченой луковой шелухой, Татьяна Васильевна стала готовить стол к обеду. Кроме радиста должен прийти Захар Прудников. Теперь он уже почти родной. Варя пишет, что встретила на фронте Леню. Если встретила, то их теперь не разлучишь, да и Максим не глупый парень, полком командует, поймет, к чему дело идет. Почту на Громатуху теперь доставляют на аэроплане. Не сегодня-завтра жди письма от зятя.
На крыльце послышались тяжелые шаги Фрола Максимовича. Он зачерпнул из кадки ковш воды, одним духом осушил его. Татьяна Васильевна настороженно прислушалась, как тяжело дышит муж, как шарит по стенке рукой, ища скобку, будто ослеп.
— Да что с тобой? — спросила она, когда Фрол Максимович перешагнул порог и остановился. Смертельно бледный, лицо каменное.
Много раз видела его Татьяна Васильевна в беде и в горе, видела она его и окровавленного, когда он выбрался из обвалившегося забоя, но такого, как сейчас, видит впервые. Будто вынули из него душу, а вместо души кипит в нем гнев, страшный и слепой. Вот-вот схватится за грудь своими огромными руками и разорвет ее.
— Горе, мать, большое горе.
У Татьяны Васильевны стянуло губы, горло захлестнул горячий жгут. Не губами, сердцем спросила:
— Похоронная?
— Хуже…
Фрол Максимович широкими шагами прошел в горницу, сорвал со стены портрет Василия, сжал его в кулаке, разорвал одним рывком и, подойдя к печке, бросил обрывки на угли затухающего огня.
— Сгори ты в пепел!
Затрепетали языки огня в печке. Вспыхнувшие комочки бумаги расправились, и сквозь огонь глянул на Татьяну Васильевну сыновий глаз под приподнятой бровью. Она сжалась, боясь шелохнуться.
Фрол Максимович неподвижно смотрел в пол.
Все разразилось, как ливень, как гроза. Сегодня на Громатуху приехал товарищ из района — член бюро райкома партии, — товарищ, которому Фрол Максимович доверял во всем, и он сказал ему, что Василий состоял на службе в армии Власова, был заброшен в полк Максима Корюкова с целью разведки и диверсий…
Фрол Максимович вспоминал… Он видел Василия в зыбке, в пеленках, потом учеником первого класса. Крепыш Максим везет его на санках в школу — тогда жили еще в Талановке, в трех километрах от Громатухи.
И другое… Ветер, буран. Ребята собираются на пионерский сбор. Максим стал на лыжи и ушел, а Василий долго зяб на ветру, ждал рудовозов, чтобы с ними доехать до школы, но рудовозы не взяли его, и он вернулся домой, пропустил сбор. А сбор был посвящен Павлику Морозову… Не там ли началось, не с этого ли выросло?..
А старик Третьяков? Каким ядом он отравил душу Василия, Фрол Максимович не знал, но теперь, когда это случилось, ему стало ясно, что потерял он сына еще до войны. Допустил недопустимое: в семье коммуниста вырос паразит. Да и некогда было в ту пору, когда рос Василий, думать о себе и своей семье. Время-то какое было! Боролись, выводили страну из нищенства, строили для своих детей хорошую жизнь в будущем, а как росли дети, к чему они готовились — об этом забывали или не находили времени для них. А зря, теперь искупай эту вину, отец, сердцем, если оно у тебя еще может перенести такое горе…
Огонь в печке погас, потускнели угли в загнетке. Татьяна Васильевна, скрестив руки, смотрела на мужа.
— За Василия позор нам на всю жизнь, — сказал Фрол Максимович. — А за Максима… — Фрол Максимович глянул на портрет старшего сына: — Радиограмма пришла от Михаила Ивановича Калинина. Поздравляет нас с тобой, Васильевна: полк Максима геройски штурмовал Берлин… Что б мы делали с тобой, мать, если бы не это?
Тематика сборника известного писателя И. Г. Падерина разнообразна: рабочий класс (повесть «На Крутояре»), солдаты Великой Отечественной войны, плодотворно работающие в настоящее время (повести «Ожоги сердца» и «Не уходя от себя»), прошлое нашей Родины (очерки).
Горит земля, горят камни, железо… Огонь выкатывается на воду, и пламя пляшет на стремнинах реки… Так бывает в момент вулканических извержений. Об этом ребята знают из книг или кино. А Косте Пургину, главному герою этой повести, довелось не только видеть, но и быть в круговороте такого огня, где в самом деле горели камни, железо и воспламенялась река: он очевидец и участник великого сражения советских войск с фашистскими захватчиками на улицах Сталинграда летом и осенью 1942 года. В ту пору Косте Пургину было одиннадцать лет.
В книгу вошли повести и очерки прозаика Ивана Падерина, в которых отображены события периода Сталинградской битвы. Главные герои повестей и очерков — наши воины, наш советский народ, сумевший выстоять и победить врага в этом крупнейшем сражении века.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.