Когда был Лютер маленький, с кудрявой головой… - [3]

Но случилось так, что в очередной раз поссорилась Московия с соседней Речью Посполитой (а кто же любит соседей?!). Рассерженные московиты немедленно прекратили вывоз из своей страны самого востребованного в Европе товара – мехов. Первая беда была в том, что кроме как с Речью Посполитой да с еретиками веры магометанской Московия ни с кем более не граничила, и оттого вскорости по всей Европе разразился меховой кризис. Вторая же беда заключалась в том, что на дворе стояла зима, и прекращение поставок меха было совсем некстати.

А уж как страдали блестящие европейские дворы! Дело иной раз доходило до совсем уж огорчительных конфузов. Например, французский король вынужден был прятаться в своих покоях целую неделю, потому что ему не в чем было выйти к подданным – свою последнюю горностаевую мантию он на днях снёс в химчистку, а на новую-то мехов уже неоткуда было взять! Адъютант французского короля, конечно же, побежал со всех ног сулить ремесленникам химчистки любые деньги за необычайную скорость, которую они должны будут проявить взамен. Но в химчистке адъютанта уже ждала очередь из опередивших его посланников короля испанского, герцога брабантского, курфюрста бранденбургского и папы ватиканского. Всем этим адъютантам также не терпелось посулить работникам химчистки любые деньги в любой валюте.

Итак, европейцы все как один – от ветхих стариков до совсем ещё младенцев с влажными от материнского молока губами – поднялись на борьбу с меховым кризисом. Поднялся как один на эту борьбу и юный Лютер – ведь он всегда был с народом и за народ.

В один из дней, когда кризис (вслед за морозом) особенно свирепствовал, пошёл Мартин Лютер с народом в лес – зверя бить, мех добывать. В лесу все разбрелись кто куда и вскоре Мартин остался совсем один. Так он ходил меж дерев, выискивая беличьи убежища, как вдруг услышал треск ломаемых веток и недовольное урчание. Выглянув из-за очередного дерева, Лютер увидел медведя.

Как известно, зимой медведи спят, но не по своей воле этот мишка шатался по зимнему лесу: из берлоги его выгнала жена за то, что сильно храпел. И теперь медведь ходил по лесу, дожидаясь, пока его супруга заснёт.

Мартин, было, очень обрадовался: много ли на белке меха, а тут несколько тулупов разом ходят. Но посмотрел Лютер, как смешно переваливается мишка, как умиротворённо он сопит, не ожидая никакого коварства, посмотрел на свою маленькую рогатку… и ушёл быстрым шагом от этого места куда подальше – пожалел медведя.

Зарождение сомнений

История эта случилась, когда Лютер ещё не помышлял ни о каком протестантизме и был скромным послушником в католическом кадетском училище имени святого Диоклетиана.

На одной из служб Лютер, как обычно, пел в хоре. А поскольку в тот день Мартин неудачно упал, играя в шахматы, и подвернул себе голос, то его поставили не в центре хора, а с самого края – чтобы не выделялся.

Стоя на краю хора, Лютер имел возможность слушать во времена затишья то, о чём говорят меж собою прихожане. Откровенно скучавшие бюргеры говорили о сенокосе, о вине и прочих не столь уж важных вещах. Вдруг, среди бессмысленной болтовни, он услышал, как некое дитя спросило своего родителя:

– А почему священники такие нарядные? У них сегодня праздник?

– Ты о чём?

– Ну, на них столько золота, самоцветов.

– Они всегда так роскошно одеты.

– У них каждый день праздник? – не унималось пытливое дитя.

– Просто через богатство своих одеяний священники показывают прихожанам величие Господа нашего Иисуса Христа.

– Значит, Господь наш Иисус Христос имел одежды ещё более роскошные, чем у священников?

– Нет, одежда его была скромна, – в голосе родителя появились нотки зарождающегося сомнения, эхом отразившиеся в мозгу юного Лютера. Нотки эти, смешиваясь с партитурой псалма и накладываясь на сломанный голос, могли произвести страшную какофонию, поэтому Лютер стал петь совсем тихо.

– Тогда, наверное, дворец Христа был великолепнее этого собора, – продолжало испытание отцовской веры дитя.

Тут родитель предпочёл прервать разговор, подавляя одновременно крамольные речи своего дитяти и крамольные мысли своего сознания.

Лютер же свои сомнения приберёг, чтобы подумать их на досуге, уединившись в самый дальний уголок монастырского сада.

Канцелярская кнопка – оружие протестанта

Одним солнечным весенним днём, на школьной переменке, когда мальчишки только и думают, как поозорничать да похулиганить, юный Лютер размышлял, как же раскрыть глаза своим одноклассникам на истинное положение вещей в германских государствах: на гнёт Папы, на засилье инквизиторов, на лицемерие продавцов индульгенций…

И тут он придумал! Когда до звонка, призывавшего на урок богословия, оставались считанные мгновения, Мартин подскочил к учительской кафедре, вынул из кармана канцелярскую кнопку и положил её на стул.

Прозвенел звонок, в притихший класс вошёл ничего не подозревавший учитель богословия. Поправив очки и поздоровавшись с учениками, сел на стул…

В то же мгновение учитель подскочил, и такие слова в предложения составил, что все только рты раскрыли. И увидели ученики, что под маской добропорядочного педагога скрывался святоша и лицемер. Так юный Лютер раскрыл своим однокашникам истинную сущность папского режима в лице его представителя – учителя богословия.