Когда бессилен закон - [127]

— Да.

— Что это такое?

— Это заявление, которое я написал в доме Клайда Малиша вечером в прошлую среду, шестнадцатого сентября.

— Вы сделали это по доброй воле?

— Разумеется, нет.

— Тогда почему вы это сделали?

— Если бы я не сделал этого, моя жизнь оказалась бы под угрозой.

— Кто угрожал вам?

— Мистер Малиш. Марк Блэквелл, окружной прокурор. Она тоже там была, — неожиданно добавил он, кивнув на Линду.

Нора могла обойтись и без этого добавления. Ей оно было ни к чему.

— Как они угрожали вам?

— Мистер Малиш сказал: «Нам нужно признание. Ты сделаешь его».

— И только? — спросила Нора.

Тон ее ясно говорил, что уж она-то сумела бы воспротивиться такому давлению.

— Я сказал, что не сделаю этого, и попытался уйти, но, когда я подошел к двери, в коридоре стоял человек, не пожелавший меня выпустить. За поясом у него был пистолет. Я вернулся и сказал что-то вроде: «Что все это значит?» — и тогда мистер Малиш заявил: «Говорю тебе, что ты это напишешь». Было весьма понятно, что он имел в виду, можете мне поверить.

— Как вы это поняли?

— Я понял, что буду убит, если не сделаю того, что он требовал.

— Принимал ли мистер Блэквелл какое-нибудь участие в этом?

— Он просто сидел там, глядя на меня, — так же, как смотрит сейчас. Было совершенно ясно, что он не станет вмешиваться.

Нора опять вернулась к заявлению Сталя.

— Пожалуйста, просмотрите это, мистер Сталь.

Он начал читать, затем отложил свое признание в сторону.

— Я уже читал это раньше. Я сам это написал.

— Какая часть этого заявления соответствует действительности?

— Очень незначительная. — Он еще раз взглянул на бумаги. — Мое имя действительно Майрон Сталь, и я адвокат. Все остальное сплошная фикция.

— Выражайтесь более определенно, мистер Сталь. Вы нанимали Аманду Джексон для дачи ложных показаний против Дэвида Блэквелла?

— Нет. Я не знаю ни миссис Джексон, ни Дэвида Блэквелла.

— Не убивали ли вы впоследствии Менди Джексон или не организовывали ли вы ее убийства?

— Разумеется, нет. Как и все, я прочитал об этом в газете. Мне очень жаль, конечно, но я мало что…

— Вы нанимали человека по имени Саймон Хоторн для того, чтобы он угрозой принудил Марка Блэквелла закрыть дело против Клайда Малиша?

— Нет и нет.

Затем последовали еще отрицания и обвинения. Сталь все больше выглядел оскорбленным. Но была в нем и растерянность. Он смотрел на судью и горестно качал головой. Я не мог понять, какое впечатление он производил. Но, по правде говоря, он не походил на убийцу или заговорщика. Он казался слишком несчастным. Когда Сталь смущенно поеживался в свидетельском кресле, это выглядело так, будто весь мир ополчился против него. Я подумал, что мы допустили ошибку. Следовало сделать так, чтобы он больше походил на жертву.

Не слишком забивай его, мысленно проговорил я, когда Нора передала свидетеля Линде. Первый вопрос Линды был достаточно безобиден, но в голосе ее чувствовался металл. Она не стала атаковать Сталя со стороны, которая была у него надежно защищена. Сталь отлично понимал, что для Линды он только враг и не больше. Он уселся в кресло и пристально посмотрел на нее. Он не собирался ей уступать ни в чем.

— Мистер Сталь, какого рода бизнесом занимается Клайд Малиш?

— Изначально это была поставка электробытовой техники. И инвестиции.

— Он ежегодно оплачивал ваши профессиональные услуги?

— Да. По сути, он платил мне ежемесячно.

— Какую сумму?

Сталь высокомерно поднял подбородок.

— Это потребует от меня разглашения конфиденциальных сведений, составляющих тайну адвоката и его клиента.

— Нет, этого не произойдет. И как все мы знаем, конфиденциальность такого рода сведений зависит от клиента. Клайд Малиш присутствует в зале и может возразить, если это понадобится. Ваша честь…

— Отвечайте на вопрос, — сказал Уотлин.

Сталь с обидой посмотрел на судью. Губы его жеманно поджались.

Мой Бог! — подумал я. Он попросту не хочет говорить о том, сколько получает, в присутствии полного зала незнакомых ему людей. Что за амбициозный жалкий человек! Видит ли это еще кто-нибудь?

— Это приблизительно шестьдесят тысяч долларов в год, — в конце концов проговорил Сталь.

— Спасибо. А Клайд Малиш является вашим единственным клиентом?

— Нет.

— Кто же остальные?

— Они, вероятно, предпочтут, чтобы их имена не назывались. И они не присутствуют здесь, чтобы заявить о своем праве на конфиденциальность. Я полагаю, что обязан сделать это от их имени. Я уверен, все мы хорошо это понимаем.

— Сообщение их имен не нарушит ничьих прав. Просто назовите нам имя любого клиента, чьи интересы вы представляли в течение последнего года.

Нора встала.

— Я не вижу, какое это может иметь отношение к слушаемому делу, ваша честь, — сказала она.

— Хорошо. Если вы не в состоянии ответить на этот вопрос, я задам вам другой, — сказала Линда свидетелю.

Она решительно оспорила содержащееся в протесте Норы «стороннее замечание», и Уотлин разрешил ей продолжить опрос.

— Для чего поставщику электробытовой техники платить адвокату по шестьдесят тысяч в год за обычные юридические услуги?

Сталь был готов к этому.

— Он также является и инвестором, как я уже говорил. Я помогал ему покупать и продавать собственность, советовал, куда лучше вкладывать деньги, составлял контракты. Всякие дела такого рода.