Кофейня на берегу океана - [7]

Жан вошел в кофейню ближе к вечеру, чтобы в последний раз убедиться в том, что она не вернулась за ним. Его рейс был всего лишь через несколько часов, этой ночью ему предстояло вернуться домой и покинуть навсегда «город восходящего солнца», оставив терпкое послевкусие, сладко-горькое. Майи в зале не было, и тогда он подошел к столику, где сидели его знакомые. Таких, как они, Жан привык избегать, но, тем не менее, он подошел попрощаться.

– Bonsuar!

Роза и Париж улыбнулись, когда услышали знакомый голос.

– Добрый вечер, – произнесла Роза. – Мы не встречали вашу знакомую, – виновато сказала она.

Париж покачал головой, словно подтверждая ее слова.

– Ничего. Я так и знал, что вы ее не встречали. Я подошел попрощаться! Прощайте.

Он поклонился.

– Прощайте, человек с родным для меня именем, но не вызывающий никаких ассоциаций с этим чудесным местом. Возможно, приехав в Paris, я однажды вспомню о вас.

Парижу понравилась его искренность и простота.

– Что поделать? Прощайте, – развел он руками. – Прощайте… – обратился он к Розе. – Как вас зовут?

– Меня зовут Роза, и, возможно, мое имя тоже не вызовет у вас никаких ассоциаций.

– Вы правы, – согласился француз. – Необычные у вас имена, но тем не менее – это вы и я желаю вам чудесного отдыха.

– Благодарим.

Произнесли практически одновременно.

– Если вдруг вы ее встретите, то передайте, пожалуйста, ей это письмо. Здесь мое имя и координаты, где меня можно найти. Еще раз спасибо…

Жан еще раз поклонился.

– Я не знаю, как пахнет лаванда, – глядя в глаза стоящему человеку, сказал Париж.

Жан ничего ему не ответил. Роза в это время взяла в руки письмо и пообещала ему передать, если однажды придется.

– Bonsuar, друзья. – Жан хотел развернуться, чтобы уйти.

– Bonsuar, Жан, – послышался знакомый голос из-за спины.

Он с такой силой прижал Майю к себе, что казалось, его руки мертвой хваткой впились в ее плечи. Он целовал ее лоб, ее волосы густые, ее горячие щеки и сухие глаза. Жан чувствовал, что ему в это мгновение позволено делать все, чего требует сейчас его тело, пальцы касались ее, они знали, что это она, они чувствовали жар ее тела.

– Ты свободна?

– Свободна, Жан, – сказала она сладко.

Он поцеловал ее в губы, а затем медленно отдалился и посмотрел в глаза. А затем еще раз поцеловал, она полностью ему отдалась и целовала в ответ.

– Я хочу показать тебе поля Люберона. Как дети топчут вино, а взрослые его пьют. Я хочу отвести тебя на узкие улочки, на которых я вырос; к закрытым ставням окон того дома, где когда-то бабушка сушила белье, где когда-то я пил чай и читал первые книги.

Майя кивала головой, смотря в его глаза, любуясь его бровями, ресницами, она позволила себе влюбиться, без былого страха предательства, без чувства запретного плода, он теперь не запретный!

Жан повернулся к Розе и Парижу, которые все это время с умилением за ними наблюдали.

– Вот как пахнет лаванда, – с восторгом обратился к Парижу француз. – Вы чувствуете?

Париж не понял.

– Нет.

Жан взял за руку Майю.

– До свидания.

– До свидания, – произнесли в ответ Роза и Париж.

Они смотрели, провожая взглядом влюбленных, пока за ними не захлопнулась дверь.

– Мне будет их не хватать, хотя я с ними знаком не более десяти минут, – сказал Париж.

– Мне тоже, – с грустью добавила Роза.

Глава третья

«Какой сегодня день?» – единственный на свете вопрос, который больше не тревожил Розу.

Она просыпалась с шумом океана в ушах, ей снились сны с шумом океана, она приходила в кофейню, закрывала глаза и слышала этот шум. Нет более прекрасного, уединенного места на земле, чем маяк; нет более душевного места, чем эта кофейня. Здешний кофе имел замечательный вкус, а вокруг было светло и уютно, как дома. «Где мой дом?» – часто спрашивала себя Роза. «Здесь», – мысленно отвечала себе. Она часто вспоминала ту старую, забытую богом кофейню, в которой они познакомились с Пьеро, в которой впервые встретились с Парижем. Интересно, вспоминает ли любовник свою прошлую жизнь, и если да, то как часто? Роза больше не пыталась все забыть, она предпочла помнить, но оно постепенно все само забывалось. Здесь не было быта, здесь не было суеты и вечного шума автомобилей. В этом городе люди не бегали, а неторопливо прогуливались, здесь было слышно чаек, а не вечную ругань.

Однажды вечером, когда Роза и Париж прогуливались по набережной, она спросила:

– Ты все еще слышишь океан?

– Слышу.

– И я его слышу.

Они присели на прохладный песок, а затем Роза склонила голову к его коленям. Прилегла, закрыла глаза и вспомнила.

Вспомнила каждую строчку книги, каждый абзац, который она бездумно читала в старой кофейне. Она даже не имела представления о том, что читала всю жизнь того человека, который все то время сидел напротив нее. Человека, в котором она искала свое спасение. Роза была благодарна Пьеро и всегда вспоминала о нем в настоящем времени, он в ее памяти остался живым.

Человек, который застрелил свою женщину, потерявший память и отчаянно искавший убийцу; человек, который показал ей маленькое зеркальце в тот момент, когда пообещал осчастливить за час тридцать трех случайных женщин – осчастливил ее тридцать третьей; художник, который подчеркнул все ее достоинства, ни разу не коснувшись изъянов – она не запомнила его жестоким убийцей, а всего лишь последней любовью. Да, Розе показалось на секунду, что она его любила.