Кофе в постель - [2]

Не он.

Когда-то Святослав купил ее в наборе линии бытовой техники, но так и не нашел времени разобраться с непростой схемой приготовления кофе этим суперсовременным аппаратом. Так и стояла она на столешнице, деталью интерьера, пока однажды, Святослава не разбудил аромат кофе, стоящего в двух чашках на тумбочке у его постели…

Сжав пальцы, он так резко отдернул руку от серебристого металла, словно бы тот обжег его.

Только жалило не холодное прикосновение гладкой поверхности, а собственная, чересчур хорошая память.

Забыв о виски, Святослав отвернулся и пошел вон из кухни. Остановился у подножия лестницы и с тяжелым вздохом посмотрел вверх. Пусть спать не хотелось, но переодеться-то надо. Сцепив зубы, Слава крепко ухватился за поручень и заставил свои ноги преодолевать ступеньку за ступенькой.

Он любил свой дом, серьезно. Хоть и купил его из чувства сопротивления, в попытке доказать, что вопреки всем насмешкам — сможет жить в частном доме. И пусть все родные и друзья пытались отговорить Святослава, убеждая, что тому не под силу следить за таким домом, и проще жить в квартире, он послал всех подальше. Правда, лестницу пришлось заменить. Винтовая, которая изначально соединяла этажи — была для него просто каторгой. Потому он немного изменил проектировку и установил именно эту, широкую, надежную лестницу с невысокими ступенями и крепкими деревянными перилами, обшитыми мореным дубом.

Преодолев, наконец, два пролета, Слава свернул во вторую дверь справа и, не включая свет, прошел по спальне к шкафу. Сняв опостылевший пиджак, он резко дернул узел галстука, ослабляя его. И с удовольствием одел футболку и простые спортивные брюки, вместо дорогого костюма известного портного.

Не имея иного занятия, и не желая думать, Святослав решил все-таки спуститься в тренажерный зал. Выставив на велотренажере максимальную нагрузку, он с маниакальным упорством заставлял себя крутить педали. Тишина дома нарушилась мерным гулом вращающегося маховика механизма, и тонким попискиванием, с которым дисплей отсчитывал «пройденные» километры и удары его пульса. Мышцы стоп простреливало спастической болью, но он игнорировал это. Через несколько минут станет легче, и уйдут последствия целого дня, проведенного за рулем. Неплохо было бы сходить в бассейн, да только он знал, что не сделает ничего подобного. Вот уже две недели, как он стал пропускать регулярные тренировки по плаванию. И, более того, подумывал о том, чтобы установить себе бассейн в подвале.

Наверное, он совсем помешанный, если из-за простого нежелания пересечься с Наташей, готов был пойти на такие материальные затраты. Но Святослав таким и становился в последние дни — сумасшедшим маньяком.

Делал все возможное, чтобы исключить всякую вероятность встречи с ней, а потом, искал любую лазейку, малейшую возможность, едва ли не сам подталкивал Андрея в Кофейню, лишь бы увидеть ее хоть через тонированное стекло.

Сам заводил разговор об успехах друга с хозяйкой Кофейни, и тихо ненавидел того, видя, как просто и легко он заходит в ее двери, как смеется вместе с ней, о чем-то болтая. В такие мгновения ему приходилось заставлять себя разжимать пальцы на руле, иначе безопасный пластик мог вполне бы согнуться или сломаться от силы его захвата.

Но самым невыносимыми, и в то же время, до боли, до судороги в легких, желанными, были те мгновения, когда он смотрел на нее через стекло, понимая, что и она ищет его взглядом.

Ну а полным доказательством его помешательства было то, что едва Святослав брал в руки стакан с кофе, который готовила для него Наташа — ему становилось легче. Даже боль в ногах, казалось, отступала.

«Вот она — великая сила самоубеждения», посмеивался Слава над собой, — «или же, Ната действительно была ведьмой, как ее в шутку называл родной брат».

Только, разве облегчала бы она ему боль в таком случае после всего, что Слава сделал? Скорее прокляла б.

Картинки их последней встречи десять дней назад ярко встали перед глазами, и Святослав сжал челюсти, заставив себя крутить педали еще сильнее.

Определенно, он просто становился ненормальным.

Даже Андрей уже подозрительно на него поглядывал. Впрочем, не было никаких сомнений, что друг и приблизительно не догадывается о происходящем.

Иначе, не делился бы так охотно сведениями.

Остановившись, Слава уперся локтями в ручки тренажера и положил голову на кулаки. Кожа была мокрой, а дыхание тяжелым после подобной нагрузки. Но он даже не замечал этого.

Андрей сказал, что Ната носит браслет. Его браслет. При одной мысли об этом, что-то сжималось внутри. Он и не надеялся, что она его наденет. Не после того…

А, чтоб его!

Спрыгнув с велосипеда, не обращая внимания на боль, он резко сдернул с перекладины турника полотенце и вытер лицо и шею от пота.

Она носит его браслет.

Слава все равно не мог поверить, даже после рассказа Андрея. Больше всего ему хотелось самому увидеть это. Крепко взять ее руку в свою ладонь и долго смотреть, так ли переливается белое золото и платина на ее коже, как он представлял это себе бессонными ночами, споря и ругаясь со швейцарским ювелиром по Scype. Такой ли он теплый на ее руке, как Слава воображал, лежа в темноте в пустой постели. И звенят ли те колокольчики при каждом ее движении так, как он требовал этого при заказе…