Кофе с привкусом вишни - [2]

Нет, право, глупость какая-то.

— Что вас заставляет так думать? — спросила я осторожно.

Эллис замер.

— Видите ли, Виржиния, — начал он вкрадчиво, тем особенным тоном, с которого начинались все самые безумные просьбы. — Человек, который подарил мне его, похоже, попал в беду.

Я собралась с духом и напомнила себе, что отныне мне следует быть осторожнее. Ради самого детектива в том числе.

— И чего же вы хотите от меня сейчас?

Он заломил брови, потерянно развёл руками и улыбнулся:

— Может быть, кофе? И кусок пирога. Нет, два куска пирога. Горячего, желательно.

Ловушка захлопнулась.

Право, не могла же я отказать промокшему и озябшему другу?

В общий зал мы, разумеется, не пошли. Мэдди принесла в маленькую комнату для отдыха полный кофейник, аккуратный сливочник из своего личного сервиза, две чашки, вазу с острым имбирным печеньем и свежайший пирог с сыром, зеленью и дарами моря, разрезанный на три части. Вообще-то он предназначался для Луи ла Рона, однако беспокойный журналист мог бы и подождать ещё немного.

По мере того как крохотный столик заполнялся угощением, сосредоточенное выражение лица у Эллиса уступало умиротворённому. Видимо, поэтому он решил начать рассказ издалека.

— Виржиния, вам никогда не казалась странной моя манера одеваться?

Каюсь, первым, что мне пришло на ум, была не внешность детектива, а бедность. И потому я, конечно, захотела воскликнуть "Нет!", чтобы не оскорбить его случайно, однако задумалась.

Потёртое кепи, аккуратная штопка на пиджаке, ветхие рубашки — всё вполне вписывалось в образ небогатого сыщика, который каждый лишний рейн отправлял в приют. Ботинки Эллис быстро снашивал, но явно не экономил на них и шил на заказ у неплохого мастера; разумно — скверная обувь может испортить не только настроение, но и здоровье. А то и жизнь, причём в буквальном смысле, особенно если вы имеете опасную привычку гоняться за преступниками.

Древний-древний каррик в этом ряду вынужденной, однако рациональной экономии казался лишним. Кто станет добровольно носить вещь, вышедшую из моды ещё в начале прошлого века? К тому же у Эллиса, насколько мне помнится, было ещё одно пальто, поновее, и плащ вдобавок…

— Сейчас показалась, — призналась я наконец. — Ваш каррик. У него всего два воротника, к тому же не слишком широких, и цвет немаркий, потому старомодность и не бросается в глаза. Но если задуматься… Такую вещь мог носить мой прапрадед на охоте. Или его кучер, но лет через двадцать, когда каррик бы сносился, тогда чаще одаривали слуг одеждой с господского плеча — глупая традиция, по моему мнению, — заметила я и снова задумалась, припоминая, как выглядело любимое пальто Эллиса — не было ли там оборок, вышивки. — Каррики, к слову, носили не только мужчины. Чуть позже эта странная, вычурная одежда пленила и высокосветских модниц. На одном из портретов моя прабабка, леди Сибилл, изображена в каррике, разумеется, в женском, а потому роскошно отделанном — ваш куда проще, он явно мужской, причём пошитый для человека практичного. Но теперь во всём Бромли, готова спорить, никто не носит карриков, ни скромных, ни пышных. И почему вы его так берегли?

Эллис вздохнул и отставил пустую тарелку из-под пирога.

— Ответ прост, Виржиния. Это память. Подарок от первого человека, которому я спас жизнь, когда только-только стал детективом. — Он помолчал, затем добавил неохотно: — И, честно признаться, именно из-за того человека я потом отказался брать дела без трупов.

— Вы расскажете? — спросила я взволнованно.

— Позже, — уклончиво ответил он. — Сейчас важнее выяснить, что с ним случилось.

— Так вы не знаете!

— Разумеется, — сказал Эллис абсолютно серьёзно. Я даже рассердиться толком не сумела. — Иначе зачем бы я пришёл к вам? Его зовут Роджер Шелли, ему двадцать семь лет, и он владелец трёх швейных мастерских. Несколько дней назад он закрылся в собственном доме. Слуги молчат, хотя обычно они более чем разговорчивы. Зато доктор едва ли не поселился у него — заходит и утром, и вечером, и опять-таки никак не желает объяснять участившиеся визиты. Вам нужно встретиться с Роджером Шелли и узнать, что случилось. Я по некоторым причинам этого сделать не могу.

Я внимательно посмотрела на него. Эллис безупречно владел собой и, конечно, не выказывал ни малейших признаков волнения. И именно совершенное спокойствие и выдавало его с головой.

— Вы, разумеется, не скажете, почему.

— Нет, — улыбнулся детектив. — Но мне очень важно знать, что случилось у Роджера Шелли. Да, кстати, чуть не забыл упомянуть…

— Я ещё не согласилась.

— …важную деталь, — продолжил он невозмутимо. — Шелли — хороший парень, но любит плести обо мне небылицы. Фантазировать, проще говоря. Сущая ерунда, но с непривычки может смутить. Просто не слушайте и ни в коем случае не верьте.

Отставив чашку из-под кофе, я мысленно извинилась перед дядей Рэйвеном. Похоже, всё же придётся нарушить обещание и совершить нечто безрассудное — иначе мне грозит мучительная смерть от любопытства.

Покончив с кофе и с пирогом, Эллис попрощался и снова выскочил под дождь, обещая зайти через несколько дней и узнать, что мне удалось выяснить.