Кофе и карнавал - [16]

Повеселевшая после разговора, Арлин с удовольствием отдала должное десертам. Выглядела она при этом как человек, который не пробовал сладкого уже добрых полгода. Прочем, судя по тому, как смотрела на сестру Мэй, так оно и было. За чаепитием последовала партия в «романское каре», пожалуй, единственную дамскую карточную игру. Забывшись, Арлин начала рассказывать о своем детстве, о семье, об увлечении лошадьми восточной породы… Опомнились мы уже около полуночи, когда через открытый иллюминатор донесся треск фейерверков.

— Ах, Святая Роберта, я же не сказала Рольфу, куда иду! — перепугалась Арлин. — Сейчас праздник закончится, и он поймет, что меня нет ни среди гостей, ни в каюте…

— Тогда немедленно возвращаемся на палубу, — решительно поднялась я. — Если мы появимся вместе, то у Чендлера не будет ни малейшего повода для скандала. Впрочем, насколько я знаю дядю Рэйвена, вашему супругу, леди Кэмпбелл, некоторое время будет не до семейной тирании.

— Насколько вы знаете… кого? — озадаченно переспросила Арлин, пока Мэй сноровисто прикрепляла шпильками маленькую шляпку к ее шиньону.

— Маркиза Рокпорта. Уж что-что, а искусством обеспечивать головную боль тем людям, что рискнули вызывать его неудовольствие, он владеет в совершенстве.

После этого мы вместе поднялись на палубу. Пассажиры любовались гаснущими фейерверками; был обещан ещё один залп ракет, и матросы на площадке поодаль готовили его, перебрасываясь шутками. Звучал смех и беспечные разговоры, и ничто не напоминало о вечернем инциденте… в том числе и его участники. Оглянувшись по сторонам, я не заметила ни дядю Рэйвена с секретарем, ни Чендлера.

— Пройдемся кругом, вдоль борта? — предложила Арлин. Лицо у неё побледнело. — А может, Рольф вернулся в каюту? Вдруг он прошел в мою комнату?

— Тогда мы всего лишь переночуем в той комнатке, что отведена для меня, — уверенно заявила Мэй, погладив ее по плечу. — Как и всегда. Но я уверена, что он не станет дожидаться в каюте. Не в его это характере. Скорее, будет рыскать по кораблю, как зверь.

Среди ожидающих фейерверка пассажиров Чендлера также не оказалось. Мы отправились дальше, не торопясь. Лиам временами забегал вперед и заглядывал за поворот или под лестницу. Мы с Мэдди подшучивали над его энтузиазмом, пока из очередной вылазки мальчишка не возвратился с расшибленной бровью.

— Святые небеса! Что произошло? Неужели напал кто-то?

Я вытащила платок, чтобы оттереть красные подтеки со скулы, но Лиам отобрал у меня его, по-простому поплевал на уголок и принялся отчищаться сам.

— Дурость моя на меня напала, — сердито пробурчал мальчишка, сосредоточенно оттирая пятно с лица. — Нашел я вашего мистера Чендлера. Вон, под навесом языком с другом чешет… То есть про всякие умные штуки беседу ведет, я хотел сказать, — поправился он, вспомнив мои наставления.

— Ведёт светскую беседу, разговаривает, — тихонько подсказала я ему, а громче произнесла: — И что же было дальше?

— Ну, ничего, — понурился Лиам. — Я вот хотел поближе подлезть, чтобы послушать, о чем они там… разговаривают. А они вдруг ка-ак захохочут! И этот Чендлер того по плечу хлопнул и сказал: «Значит, договорились, Карл». Ну, я испугался и деру дал. А про балку-то забыл, вот на неё и налетел со всего маху.

— Хорошо, что не выбил глаз, — мудро заметила Мэй. На просторечные оговорки Лиама она, к счастью, не обратила внимания. — А куда направился потом Чендлер?

— Да сюда, — проворчал мальчик. — Так что лучше б нам к борту встать да сделать вид, что мы на рыбок любуемся. Или на птичек.

— Наслаждаемся морскими видами, — вздохнула я. — Что ж, разумная идея.

Однако далеко отойти мы не успели. Послышались тяжелые шаги, и на палубу поднялся мистер Чендлер собственной персоной. Завидев жену, он тут же направился к ней, угрожающе печатая шаг. Я покрепче сжала трость, молясь, чтоб Чендлер не узнал в ней сегодняшнее оружие Мэтью Рэндалла, и выступила вперед, улыбаясь в лучших традициях леди Вайтберри.

— Ах, дорогая Арлин, это разве не ваш любезный супруг, которого мы всюду разыскиваем, — громко обратилась я к застывшей баронессе Кэмпбелл, а затем повернулась к Чендлеру: — Добрый вечер, сэр. Прекрасная погода сегодня, не так ли? — и протянула руку, как для поцелуя.

Конечно, мы находились не в помещении, а всего лишь под навесом, и приветствовать леди поцелуем руки Чендлеру не полагалось, но, во-первых, он вряд ли знал такие тонкости, а во-вторых, нам надо было его как-то отвлечь.

Он остановился почти вплотную ко мне — только протянутая рука не давала сократить расстояние до неприличного. Вгляделся в мое лицо… И угрожающе-хмурое выражение как ветром сдуло. Светло-карие, в желтизну глаза стали добрыми, как у нотариуса, заверяющего официальное завещание у постели смертельно больного толстосума.

«Медовая морда» — вспомнилось мне некстати выражение Лиама.

— Добрый вечер… леди Виржиния, если не ошибаюсь, — склонился Чендлер над моей рукой с грацией, неожиданной для человека его роста и комплекции. Горячее и влажное дыхание опалило кожу.— Воистину, приятное знакомство. Полагаю, заочно мы уже представлены, но позвольте сделать это лично. Рольф Чендлер, банкир, фабрикант, поклонник науки и всего прекрасного.