Кофе для невлюбленных - [28]

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Эллис. — Что за розыгрыши? Мистер Калле, ваш друг был склонен к злым шуткам? — обернулся он к художнику. Тот пожал плечами:

— Отнюдь. Пэтси очень добрый и чуткий… был, — Калле отвел глаза.

— Я придумывать не стану, не с руки мне это, — только пожал плечами Лайзо. — Эсмонд-то совсем другое рассказывал.

— Например? — поощрительно улыбнулся детектив.

— Например, такое. Месячишки с два тому назад была премьера какого-то спектакля. Зрители, как говорится, пьесу приняли благосклонно, да и газетчики ее расхваливали, будто нанятые. Хозяин театра возьми да и устрой в честь такой удачи праздник. Звали всех актеров, да и приблудного народу хватало…. Но это присказка, а сказочка вот о чем. Патрик Морель угостил Эсмонда странным вином. Говорил, что это, мол, подарок от дорогого человека и большая редкость. Но после первого же бокала Эсмонд почуял неладное. Жар, сердцебиение, сухость во рту — словом, и дурак поймет, что в вино какой-то дряни намешано. Потом в глазах у бедняги потемнело, и то, что случилось дальше, он не запомнил. А наутро над ним вся труппа потешалась. Он якобы делал непристойные намеки ведущей актрисе, ее дублерше, помощнице режиссера и якобы самому Пэтси Морелю…

— А ему-то зачем? — хмыкнул Эллис. Лайзо только улыбнулся хитро и развел руками:

— Сам Эсмонд-то и не помнит ничего подобного. Но перепутать немудрено было — волосы-то Пэтси не стриг, кудрявые носил, длинные, что у девицы. Бороду брил, усов не жаловал. Как тут с пьяных глаз не ошибиться?

— Я бы не ошибся, — авторитетно заявил детектив и прищелкнул пальцами: — Кстати! А не была ли та бутылка подарком невесты? Тем, гм, — он быстро оглянулся на меня, — «любовным зельем»? Тогда все становится на свои места. Патрик Морель, желая подшутить над соперником, делится с ним напитком. Палмер испытывает… — снова этот взгляд — …вполне понятные чувства. Разумеется, действие состава приписывают эффекту опьянения. Кажется, с этим ясно… Вы что-то хотели сказать, Виржиния?

— Да, — я кивнула. Сделать бы Эллису замечание, но он ведь неисправим — все равно продолжит звать меня по имени даже в присутствии посторонних. Остается утешаться тем, что мистер Калле на сплетника не похож, а Лайзо… он, пожалуй, на особом положении. — Подумайте вот о чем. Если ваше предположение верно, и Морель предложил Палмеру вина с «любовным зельем», не значит ли это, что он сам был введен в заблуждение?

Эллис настороженно замер. Оранжевые солнечные лучи падали только на одну половину лица, и оно казалось наполовину парализованным, гротескным.

— Поясните, леди.

— На вечере памяти мне пришлось выслушать много историй о Мореле, — начала я, чувствуя себя не слишком уверенно. — И у меня не сложилось впечатления, что он был склонен к шуткам, отдающим дурным вкусом. Мореля редко видели пьяным, он был неизменно вежлив с поклонницами, не скандалил по пустякам с режиссером и не сорил деньгами…

— Это потому, что Пэтси помнил то время, когда он был беден, — неожиданно зло произнес Эрвин. — Помнил, как мы добирались до Аксонии, довольствуясь порой одними гнилыми овощами на завтрак и ужин. Горячая пища, свежая постель, да хотя бы крыша над головой — об этом и мечтать не приходилось! Слава и богатство достались нам тяжело. Каждый рейн, каждый восхищенный взгляд — награда за труды, а не подарок. А разбрасываются обычно тем, что достается легко.

На лице Эллиса появилась скука. Он, конечно, терпеливо позволил художнику закончить его пламенную речь, но уже к середине ее, вероятно, принялся обдумывать свои гипотезы.

— Можно поспорить с последним утверждением, — произнес детектив, когда Эрвин договорил. — Однако в целом мысль ваша мне ясна. Как и ваша, леди Виржиния. Вы хотите сказать, что Морель не мог устроить такой жестокий розыгрыш?

— Да не жестокий же! — не выдержала я и все-таки нахмурилась раздраженно. — Глупый. Представьте, что на празднике кто-то открывает бутылку. Маловероятно, что ее осушит один человек. Наверняка каждый захочет попробовать хотя бы по бокалу. И что из этого выйдет?

Эрвин Калле от чего-то густо покраснел и поспешил запить свои мысли крепким кофе. А Эллис рассмеялся:

— Да уж, ненависть всей труппы ему была бы обеспечена. Соглашусь с вами, леди. Похоже, что Морель сам не догадывался, чем угощает своего соперника по сцене. Вопрос в том, откуда к нему попала эта бутылка…

— Возможно, эта невеста — брачная аферистка? — с небрежно-самоуверенным видом знатока предположил Лайзо.

— Тебе видней, — с неуловимой иронией ответил Эллис.

— Но она же мертва! — взволнованно подскочил художник, случайно толкнув столик. Моя чашка была полной, и кофе выплеснулся на стол некрасивым пятном. — Мертва! С чего бы ей быть мертвой, если в смерти Пэтси виновата она? Кто мог…

— Погодите, погодите! — поспешно перебил его Эллис и, поднявшись, надавил ему на плечи: — Присядьте. Успокойтесь. Никто пока не знает, что там случилось с несчастной девушкой и существовала ли она вообще. Вот наведаемся в ее жилище, и я тогда смогу сделать кое-какие выводы, но сейчас — увольте. И следует помнить, что главная версия пока — доведение до самоубийства с целью получения денег. Тех самых, выигранных на скачках. Поэтому можно рассмотреть, например, вариант с бандой аферистов.