Кодекс принца. Антихриста - [46]

Шрифт
Интервал

Рекламируя Христу, родители делали рекламу самим себе, ставя себе в заслугу, что у них поселилась такая юная, прекрасная, обаятельная, неотразимая девушка. Они как бы говорили: «Раз она согласилась жить с нами, значит мы того достойны!» Наш дом превратился в салон, еще бы – в нем теперь было кого показать.

Меня это мало трогало. Я отлично знала, что не отношусь к числу детей, которые составляют гордость своих родителей. И мне было бы плевать на такое положение вещей, если бы потом, у нас в комнате, Антихриста не бахвалилась передо мной с наглостью, переходящей все границы. Трудно было поверить, что такая ловкая особа может быть настолько бестактной.

«Ты заметила? Друзья твоих родителей от меня без ума», – говорила она.

Или:

«Гости думают, что хозяйская дочка я, а на тебя и не смотрят».

Я глотала все эти гадости молча.

Однако терпению моему пришел конец, когда однажды Христа выдала следующее:

– Твои родители весь вечер не закрывают рта! А мне и словечка не дают вставить. Они меня используют, чтобы привлечь к себе внимание!

Я онемела и лишь минуту спустя нашлась что сказать:

– Возмутительно! Ну ты скажи им, чтоб они помолчали.

– Не придуривайся, Бланш! Сама знаешь, я не могу этого сделать из вежливости. Но будь твои предки поделикатнее, они бы сами поняли, тебе не кажется?

Я не ответила.

Как у нее язык повернулся сказать мне такую гнусность? И как она не побоялась, что я расскажу маме или папе? Впрочем, они бы мне не поверили, и Христе это было известно.


Итак, Христа презирала своих благодетелей. Я могла бы догадаться об этом и раньше, но ничего не замечала, пока не услышала этих слов. Это открытие прорвало плотину, и моя ненависть выплеснулась наружу.

До сих пор я старалась подавить ее и даже испытывала некоторые угрызения совести. «Все, кроме меня, дружно обожали Христу, так, может, – думала я, – причина этой неприязни во мне самой? Меня гложет зависть, или я плохо разбираюсь в человеческих отношениях, а будь у меня побольше опыта в общении с людьми, меня бы, вероятно, не коробили ее манеры. Просто надо быть терпимее».

Но теперь сомнений не оставалось: Антихриста – редкостная дрянь!

Несмотря ни на что, я любила родителей. Они хорошие люди, и привязанность к Христе только доказывала это. Пусть она не стоила их любви, пусть этому чувству сопутствовало множество человеческих слабостей, но все же это была настоящая любовь. А кто любит, тот спасен.

Христа же спасения не заслуживала. Любила ли она вообще хоть кого-нибудь? Обо мне не стоило и говорить. Долгое время я думала, что она любит моих родителей, но выяснилось, что это вранье. Оставался Детлеф, но, судя по тому, с какой легкостью она обходилась без него, великой страсти она к нему не питала. Толпа университетских приятелей, которых она называла друзьями? Скорее всего, и они были нужны ей, лишь чтобы обеспечивать культ собственной личности.

Было только одно существо, которое она совершенно точно любила: это она сама. И выражала свою любовь весьма откровенно. Уму непостижимо, как она себя расхваливала, причем заводила эту тему некстати, без всякого повода. Например, однажды, когда никто и не думал беседовать о ботанике, она меня спросила:

– Тебе нравятся гортензии?

Я замешкалась от неожиданности, но, подумав и представив себе эти довольно приятные цветы, похожие на красующиеся посреди сада купальные шапочки, ответила:

– Да.

– Я так и знала! – возликовала Христа. – Грубые натуры всегда любят гортензии. А я вот их терпеть не могу! Мне нравится все изящное, утонченное, потому что я сама очень утонченная. У меня буквально аллергия на все неизящное. Из цветов я переношу только орхидеи и каменные розы… Да что я! Ты же наверняка никогда не слыхала о каменных розах!

– Почему же, слыхала…

– Да? Странно. Этот цветок не дается художникам, он – как я. Если бы какой-нибудь художник захотел меня нарисовать, он бы тоже пришел в отчаяние – так трудно передать мою утонченность. Это мой любимый цветок.

Как же может быть иначе, драгоценная Христа, ты же у себя самая любименькая!

Такого нарочно не придумаешь. Чтоб кто-нибудь буквально сам себя забрасывал цветами! Кстати говоря, если она и похожа на какой-нибудь цветок, так это на нарцисс, символ самолюбования.

Каждый раз, когда Христа произносила эти монологи – по сути, к ним сводился каждый разговор, – я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Она же была абсолютно серьезна – ни тени шутки, ни намека на иронию. Какие шутки, когда речь идет о самом сокровенном, о предмете благоговейной страсти, нежной любви – о мадемуазель Христе Билдунг.

В начале знакомства все это казалось мне смешным, и не больше. Я еще верила, что наша барышня хоть кого-то на свете любит. А если человек способен любить других, то в нарциссизме нет особого греха. Но теперь я увидела, что область любви для Антихристы ограничена зеркалом, ее любовь подобна стреле, которую стрелок пускает в самого себя. Стрелия, дальность полета, – меньше некуда. Как можно жить на таком пятачке?

Но это уж Христина забота. У меня была другая – открыть глаза родителям. Затронута их честь: раз у Христы хватает совести говорить о них такие гадости при мне, то как она распоясывается, когда меня рядом нет? Допустить, чтобы мама и папа расточали внимание и ласку девчонке, которая их ни в грош не ставит, я не могла.


Еще от автора Амели Нотомб
Косметика врага

Разговоры с незнакомцами добром не кончаются, тем более в романах Нотомб. Сидя в аэропорту в ожидании отложенного рейса, Ангюст вынужден терпеть болтовню докучливого голландца со странным именем Текстор Тексель. Заставить его замолчать можно только одним способом — говорить самому. И Ангюст попадается в эту западню. Оказавшись игрушкой в руках Текселя, он проходит все круги ада.Перевод с французского Игорь Попов и Наталья Попова.


Словарь имен собственных

«Словарь имен собственных» – один из самых необычных романов блистательной Амели Нотомб. Состязаясь в построении сюжета с великим мэтром театра абсурда Эженом Ионеско, Нотомб помещает и себя в пространство стилизованного кошмара, как бы призывая читателяне все сочиненное ею понимать буквально. Девочка, носящая редкое и труднопроизносимое имя – Плектруда, появляется на свет при весьма печальных обстоятельствах: ее девятнадцатилетняя мать за месяц до родов застрелила мужа и, родив ребенка в тюрьме, повесилась.


Гигиена убийцы

Знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии Претекстат Tax близок к смерти. Старого затворника и человеконенавистника осаждает толпа репортеров в надежде получить эксклюзивное интервью. Но лишь молодой журналистке Нине удается сделать это — а заодно выведать зловещий секрет Таха, спрятанный в его незаконченном романе…


Аэростаты. Первая кровь

Блистательная Амели Нотомб, бельгийская писательница с мировой известностью, выпускает каждый год по роману. В эту книгу вошли два последних – двадцать девятый и тридцатый по счету, оба отчасти автобиографические. «Аэростаты» – история брюссельской студентки по имени Анж. Взявшись давать уроки литературы выпускнику лицея, она попадает в странную, почти нереальную обстановку богатого особняка, где ее шестнадцатилетнего ученика держат фактически взаперти. Чтение великих книг сближает их. Оба с трудом пытаются найти свое место в современной жизни и чем-то напоминают старинные аэростаты, которыми увлекается влюбленный в свою учительницу подросток.


Страх и трепет

«Страх и трепет» — самый знаменитый роман бельгийки Амели Нотомб. Он номинировался на Гонкуровскую премию, был удостоен премии Французской академии (Гран-при за лучший роман, 1999) и переведен на десятки языков.В основе книги — реальный факт авторской биографии: окончив университет, Нотомб год проработала в крупной токийской компании. Амели родилась в Японии и теперь возвращается туда как на долгожданную родину, чтобы остаться навсегда. Но попытки соблюдать японские традиции и обычаи всякий раз приводят к неприятностям и оборачиваются жестокими уроками.


Тайны сердца. Загадка имени

В своих новых романах «Тайны сердца» и «Загадка имени» Нотомб рассказывает о любви, точнее, о загадочных тропах нелюбви, о том, как это откликается в судьбах детей, обделенных родительской привязанностью. «Тайны сердца» (во французском названии романа обыгрывается строка Мюссе «Ударь себя в сердце, таится там гений») – это жестокая сказка о судьбе прелестной девочки по имени Диана, еще в раннем детстве столкнувшейся с ревностью и завистью жестокой матери, которая с рождением первого ребенка решила, что ее жизнь кончена.


Рекомендуем почитать
Крик далеких муравьев

Рассказ опубликован в журнале «Грани», № 60, 1966 г.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Собачье дело: Повесть и рассказы

15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


Три сестры

Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!


Горничная

Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.


Весь невидимый нам свет

Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.


Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.